Степан Печкин - Рассказы

{На Самайн 1993} (c) Stepan M. Pechkin 1996

Beijing A Travel Guide

По какой-либо из бесконечных дорог, Безразлично, на запад или на восток, Мы идем и бредем без забот, без тревог;

Я какую-то книжку листаю,

Скажем, "Автодороги Китая". Пес же занят другим: он читает следы Чьих-то псов, чьих-то коз, тонко чувствует дым От листвы, что сжигают под небом седым

Садоводы, в копенки сметая.

Это древнее золото редко блестит, Даже в миг, когда солнце его осветит. Скоро травы пожухнут, листва облетит,

Поле снег завернет в горностаи

И, как Гордон сказал, уж не стает. Мы бредем октябрем, где береза и клен Над каналом колдуют. Я в бред углублен, И, увы, я опять безнадежно влюблен.

И, увы, не в тебя, золотая.

{3-4.10.96} (c) Stepan M. Pechkin 1996

Что за нужда тебе знать?

Вспомнилось, что у этого

стихотворения была и музыка, такая

гитарная, такая переборная, такая в

ре-мажоре и до плюс пять... Не

исключено, что когда-нибудь я и ее

восстановлю.

Что за нужда тебе знать, кто именно ежечасно, ежеминутно делит наши души, разрезает на части - это ему, это мне, это тебе?

Что за нужда тебе знать, сколько ветвей у этой сирени, и на какой остаются самые грустные капли дождя?

Что за нужда тебе знать, как я зову тебя в сердце своем, какими словами обращаюсь к тебе, когда ты не слышишь?

Что за нужда тебе знать, почему именно это слово покинуло колыбель сердца и вышло, чтобы коснуться твоего, как стрекоза, присев в полете, касается струн, и они тихо-тихо звенят в ответ, а?

{1988} (c) Stepan M. Pechkin 1996

* * *

Rain come down

Forgive this dirty town...

Dire Straits, услышал по радио,

когда посуду мыл, может, там и нет

таких слов вовсе...

Город поутру тихий и кроткий, Светлый и слабый, точно с похмелья. Будто забудешь, какою хваткой Вчера вцеплялись его подземелья! Страсть извивала трамвайные рельсы Башни качались, пьяны от силы; Каждая подворотня и лестница "Милый! Еще! Еще!" просила. Узкие улицы щупали, мяли; Шорохи, шепоты, стоны, касания; Стылое белое жидкое пламя Лиговский лил на площадь Восстания... Так что меня обмануть не получится, Не убедить, что все это снилось: Вновь с кем-то скоро что-то случится, Если уже сейчас не случилось. Может быть, я уже близок к порогу, Может, тобой жребий жертвы уж вынут; Город дождем вновь умоет руки, И снова затихнет, немой и невинный. Утром придет он, бледный и грязный, Скажет "Богиня!", в колени повалится, Ляжет, подобный мокрому зверю, Будет лизать и покусывать пальцы...

{26.02.91} (c) Stepan M. Pechkin 1996

Вот дом, в котором лабают джем

А это - трава-коноплица, Которая в ксивнике чьем-то хранится В доме, в котором лабают джем

А это - неслабо крутая герлица, которая курит траву-коноплицу, Которая в ксивнике чьем-то хранится В доме, в котором лабают джем

А это - злой мент, Который пугает и ловит герлицу, которая курит траву-коноплицу, Которая в ксивнике чьем-то хранится В доме, в котором лабают джем

А это - нон-конформист без хвоста, Который простеб в своих песнях мента, Который пугает и ловит герлицу, которая курит траву-коноплицу, Которая в ксивнике чьем-то хранится В доме, в котором лабают джем

А это - битник олдовый, Который поклал на того, без хвоста, Который простеб в своих песнях мента, Который пугает и ловит герлицу, которая курит траву-коноплицу, Которая в ксивнике чьем-то хранится В доме, в котором лабают джем

А это - цивилка, врубная и клевая, Которая битника кормит олдового, Который поклал на нон-конформистА, Который простеб в своих песнях мента, Который пугает и ловит герлицу, которая курит траву-коноплицу, Которая в ксивнике чьем-то хранится В доме, в котором лабают джем

А это - ленивый и тощий хипан, который мажорку подписывал клевую, Но та уже битника кормит олдового, Который поклал на того, без хвоста, Который простеб в своих песнях мента, Который пугает и ловит герлицу, которая курит траву-коноплицу, Которая в ксивнике чьем-то хранится В доме, в котором лабают джем

А это - огромная наша страна, Родившая тощего хипана который мажорку подписывал клевую, Но та уже битника кормит олдового, Который поклал на того, без хвоста, Который простеб в своих песнях мента, Который пугает и ловит герлицу, которая курит траву-коноплицу, Которая в ксивнике чьем-то хранится В доме, в котором лабают джем

{1990} (c) Stepan M. Pechkin 1996

Привет! Я тоже блудный сын Сайгона До нынешнего дня. Звезда Аделаида с небосклона Прострит и на меня. Точь-в-точь, как ты, потерянный и вздорный, В сетях судьбы, Стою, гляжу на мир в окошко Доры, Нахмуря лбы. И нас с тобой различными считаю Лишь той чертой, Что маленьким двойным предпочитаю Всю жизнь большой простой. Все меньше духа и все больше праха. В умах разврат. Но начал снова появляться сахар. Ты рад? Я рад. Молчим, как будто перед нами вечность, И в следующий раз Мы скажем все в такой же странный вечер, А помолчим сейчас.