Дмитрий Каралис - Феномен Крикушина

Надо ли говорить, что творилось в те дни в стенах этого солидного НИИ!

Какая, к чертовой бабушке, работа, если в информационно-математическом отделе сидит парень, знающий наперед, что и с кем случится завтра. Гришкина он двинул, начальника своего втравил в любовную историю с девчонкой секретаршей, а теперь сместил директора и посадил на его место своего дружка. И все одним росчерком пера!

Страшный человек...

Теперь страшный человек сидел напротив меня. Я выпил еще полстаканчика нарзана и спросил, что Крикушин намерен делать дальше.

- Я взял отпуск, - ответил он. - Самое время отдохнуть и подумать. Очухаться...

Попросив не задавать пока никаких дополнительных вопросов, Крикушин поинтересовался, нельзя ли ему пожить на нашей семейной даче.

Я принес ключи и объяснил, где стоят баллоны с газом.

- Только все между нами, - предупредил Крикушин. - Моя скромная персона и так уже привлекает повышенное внимание, - он сдвинул портьеру и осторожно выглянул в окно: - Слушай, Кирюха, а ты не хочешь взять отпуск? Пожили бы вместе.

Я сказал, что с удовольствием составлю ему компанию, если мне удастся договориться с женой. У нее со следующей недели отпуск, и мы всей семьей собирались ехать на Юг. Надо найти вескую причину, чтобы остаться. Я заверил его, что вступлю с ней в переговоры, а потом приеду его навестить и обрисую обстановку.

- Ну, вступай... - сказал Крикушин и укатил на своем стареньком Москвиче, прихватив годовую подписку Веселых картинок моего сына.

* * *

На следующий день я приехал в нашу хибару на Карельском перешейке, оставшуюся нам с сестрой от родителей и именуемую дачей.

Крикушин вытащил на улицу два шезлонга, и мы, усевшись в них, закурили. Степка с лаем гонялся за бабочками. От поставленного в тени деревьев крикушинского Москвича пахло бензином. Под раскидистым дубом лежал темно-зеленый сумрак.

- Как дела? - спросил Крикушин. - В смысле отпуска?

- Пока не знаю, - пожал я плечами. - Перебрал все варианты. Единственно приемлемая для моей жены причина, по которой я могу не ездить с ними на юг, это подготовка к экзаменам в аспирантуру. Она меня давно туда толкает.

- А ты?

- А что я? Тема есть, но боязно. Экзамены сдавать... И потом - все отрицательные герои почему-то всегда рвутся в аспирантуру. А положительные, наоборот, горят желанием пойти на производство и реконструировать важный народнохозяйственный объект.

- Угу, - согласился Крикушин. - И причем без остановки выпуска продукции.

Он задумался.

- Кирюха! - неожиданно сказал он и посмотрел на меня с незнакомым прищуром. - Поступай в аспирантуру! Поступай! У тебя должно получиться! Скажи жене, что берешь отпуск для подготовки к экзаменам, и приезжай сюда...

Я выразился в том смысле, что сказать-то недолго, но нужен будет и результат.

- Да ты что, хуже других? - перестал щуриться Крикушин. - Чего там сдавать-то? Ерунда.

При мысли о том, что я должен дать жене обещание готовиться в аспирантуру, мне стало не по себе. Я знаю свою натуру. Взятые обещания действуют на меня угнетающе. Пока я их не выполню, они давят на меня, как рюкзак с кирпичами. Сто раз подумаешь, прежде чем взвалить себе на плечи эдакую громадину. Но после ободряющих слов Крикушина я, можно сказать, уже просунул руки в лямки тяжелого рюкзака. - Попробовать можно, - рассудил я, до экзаменов почти полгода...

Меня успокаивала мысль, что если в отпуске я не налягу на учебники, то наверстаю потом. Зато отпуск проведу с Крикушиным. Про сбывающиеся рассказы мы узнаем не каждый день. И не каждый год. Это поважнее любой аспирантуры...

В тот же день на даче неожиданно появился Меркурий. Это муж моей сестры. Кажется, такая должность называется свояк. За Меркурием прочно укрепилось прозвище Уникальный. Или Уникальнейший. В зависимости от степени потрясения, вызванного его очередным неординарным поступком. Сколько я знаю Меркурия, он жил действием, как герой приключенческого романа. Минуты затишья случались у него лишь после очередной неудачной аферы, когда он с понурым видом ходил за женой, уговаривая ее не разводиться. Но и при этом он умудрялся косить хитрым взглядом куда-то вдаль, где ему виделись новые беспроигрышные аферы.

Из его последних дел запомнились добывание янтаря в штормящей Балтике, когда вместо обещанных пяти тысяч он заработал двустороннее воспаление легких, и попытка хитроумного обмена, в результате которого все ближайшие родственники должны были съехаться под крышу двухэтажного особняка в центре города, и закончившаяся печальной встречей в кабинете у следователя, после которой всех нас чуть не лишили права на жилплощадь.