Дмитрий Каралис - Космонавт

Дядю Сашу Гуревича я узнал сразу, по фотографиям. Он с моими родителями бывал в геологических экспедициях, а потом остался работать в Сибири.

-- Ну я и напился в самолете! -- заулыбался Гуревич, обнимая сначала отца, потом дядю Жору. -- Уже в глазах двоится! А это что за девушка? --он обнял и маму. -- Элька, ты все молодеешь!

Мама заморгала глазами и чуть не прослезилась. Они не виделись лет десять

-- А это Кирюха! -- дядя Саша стиснул меня в объятиях и уколол черной, как уголь, бородой. -- Сопля несчастная! Помнишь, как ты меня описал?

Я, конечно, не помнил, но дядя Саша мне понравился. Здоровый улыбчивый мужик с крепкими жесткими руками. Катьку он назвал невестой и поцеловал ей руку. Тете Зине сказал комплимент, от которого она засветилась, и стал вытаскивать из огромного рюкзака промасленные свертки с сибирской рыбой.

Потом мы ставили с нимпалатки, и он учил меня, как надо правильно вязать узлы и раскладывать сено.

Чечеточник дядя Гена, поводя плечами, ходил по гравийным дорожкам и бормотал, что нас надо раскулачивать. Особенно ему не понравилось, что тетя Зина не разрешила ему стучать каблуками на просторных балконах, где пол годился для чечетки, но могли оторваться люстры на верандах. Дядя Гена считал, что его искусство выше такой чепухи, как люстра. "Хоть бы помост какой-нибудь сколотили, -- ворчал дядя Жора. -- А то получается, как валенками по снегу. Знали ведь, что приеду..."

Ближе к ночи приехал доктор наук Тамлер из новосибирского Академгородка -- худощавый дядечка в очках с веселыми детскими глазами. У него тут же отобрали чемодан и принялись раскачивать на руках и подбрасывать в воздух. Он прибыл из Москвы, где ему вручали какую-то научную премию. Привезла его черная "Волга" с шофером, которая тут же уехала.

Мы с дядей Сашей, которого я описал в детстве, развели веселый костер, и мама с тетей Зиной застелили сено в палатках своими грандиозными простынями. Положили стопочками одеяла и подушки. На тот случай, если уже сегодня кто-то захочет ночевать на улице. Мы с Катькой притащили самовар и поставили на новый стол. Отец включил фонарь, висящий на сосне, но на него замахали руками: без него, дескать, уютней! Я пересчиталрассевшихся у костра гостей -- десять. С нами и Чарли -- уже пятнадцать персон. И еще должно быть столько же, как минимум. Плюс космонавт.

Гуревич взялся настраивать гитару.

-- Грандиозно! -- сказал дядя Жора отцу. -- Не надо ничего придумывать! Лично я чувствую, что не зря прожил свои пятьдесят! Какие друзья! А, Сережа?

-- Да, -- радостно кивнул отец. -- И завтра появится новый! Надеюсь, он впишется в компанию?

-- Еще как! -- хлопнул его по спине дядя Жора. -- Просто отличный парень!

... Когда все уже сидели за пахнущими лаком столами, и дядя Жора взял в руки нож, чтобы призывно постучать по бокалу, стукнула калитка, и на участок вошел широкоплечий улыбающийся мужчина с чемоданом и двумя огромными букетами гладиолусов. Я сразу понял, что это и есть космонавт.

-- Еще один гость! -- громко известил дядя Жора и махнул космонавту рукой. -- Алексей, скорее садись! -- он указал ему на пустующее между мною и Катькой место. -- Брось чемодан в палатку, начинаем. Точность -- вежливость королей. -- Он взглянул на часы. -- Без трех минут пятнадцать!

Я побежал, чтобы помочь гостю поставить чемодан в нужную палатку и успеть включить фонтан с третьим ударом по бокалу.

-- Ничего, ничего, я сам, -- сказал Алексей, легко ставя чемодан за полог палатки и шурша необъятными букетами. -- Надо же, как они похожи!

-- Мой отец слева, -- сказал я. -- Я его сын, Кирилл. Садитесь, скорее, сейчас начинаем.

На Алексее был серый костюм с голубой рубашкой и галстуком, и когда он быстрыми шагами подошел к юбилярам и вручил им букеты, я еще раз заметил, как широки его плечи. Просто красавец-мужчина. И когда-нибудь я увижу его фотографию в газете, и вспомню этот августовский день. Он запросто мог уложить тех пятерых хулиганов, но сдержался и предпочел сделать их бегом -такова его секретная до поры до времени служба науке.

Космонавт ловко сел на указанное место, Катька со светской улыбкой кивнула ему, слегка подвинулась, дядя Жора поднял пустой бокал, три раза звонко ударил по нему ножом, и я включил фонтан. Сидящие спиной к дому обернулись. Тонкая, как шпага, струя с шелестом застыла в теплом воздухе. Все зааплодировали. Катька била в ладоши особенно радостно -- сидящий рядом красавец космонавт оказался на полголовы выше ее.

-- Итак! -- дядя Жора поднял руку и аплодисменты стихли. -- Праздничный обед, посвященный столетнему юбилею братьев Банниковых, считается открытым!