Эдуард Караш - И да убоится жена

Катер, осторожно, подрабатывая винтом против встречного течения, приблизился к Халилову. На носу катера, держась левой рукой за леерное ограждение, присел на корточки Геннадий и протянул правую в сторону Кямала:

- Ну давай, герой, слезай, приехали..., - но тот и головы не повернул, продолжая обниматься со сваей, - давай руку, дорогой, не боись... Ну чего ты, как пьявка, присосался...

- Нет, не могу, - его била крупная дрожь, и страх будто парализовал непослушные конечности.

Геннадий что-то сказал капитану и поднял голову:

- Эй, на эстакаде, мы чуток сдадим назад, чтобы героя не прижать нечаянно, а вы потравите ваш круг до катера, потом со мной подтянете к свае, и с "пьявкой" вместе - обратно... - он надул свой оранжевый спасательный жилет и сиганул в воду. Приблизившись вплотную к Халилову Гена сначала похлопал того по руке, а затем, не увидев никакой реакции, рёбрами ладоней резко ударил сзади по обеим плечам. Кямал отвалился от сваи, действительно, как насытившаяся пьявка от своей жертвы, прямо в крепкие руки спасателя. Матрос с мотористом на катере помогли обоим подняться на борт...

- Этот хоть только одну бумажку в кулаке зажал, - рассказывал позже Геннадий, - а то у меня зимой случай был: дежурил я при высадке пассажиров с городского рейса; после шторма волнение будь здоров, судно у причала то на дыбы, то низко кланяется, народу на судне человек пятьсот, сбегают по трапу по-одному, по-два, трап, конечно, привязан, но борт задрался, крепление лопнуло, и один нефтяник оказался в воде. Забарахтался там, сам в намокшем плаще, а в руке ещё хозяйственная сумка. Бросили ему круг, кричим - "оставь сумку, хватай круг, туды-сюды твою...", - он ни в какую, одной рукой машет, в другой сумка. Пришлось в эту холодрыгу прыгать за ним. Ну, вытащили, спрашиваю: "Чего ж ты, куркуль, сам тонешь, а за своё барахлишко цепляешься? И нам не даёшь спокойно отдежурить, а?" - а он опустил глаза и тихонько так, чтобы не услышал стоявший неподалеку милиционер, признался: "Да поллитровка у меня там, ведь девять дней сухой закон держать надо..., вы уж простите меня, ребята..."

...Вертолёт размеренно наматывал на невидимую катушку всё новые и новые километры поиска. Восемь пар глаз жадно шарили по обозримой неспокойной поверхности моря, вглядывались в толщу воды. Чаще других к вниманию призывал Тофик. "Сюда, джамаат (народ, азерб.)", - вскрикивал он, машина зависала или снижалась, "джамаат" вглядывался в предмет через тофикин иллюминатор, но это оказывались то сорванные штормом или выброшенные и унесённые далеко в море сплетения сбитых досок, то старый деревянный брус, то металлическая бочка, отсвечивающая кожаным блеском...

Тофик был уникальным милиционером в том смысле, что его рост "вместе с кепкой", то бишь с форменной фуражкой, чуть дотягивал до ста шестидесяти сантиметров. Возможно, он и спать ложился в фуражке, поскольку в ней он отыгрывал у природы добрый десяток сантиметров. Непонятно, как его приняли в ряды "доблестных стражей порядка", но на ограниченном пространстве морского нефтепромысла, где "шило в мешке" быстро становилось достоянием общественности, Тофик обладал способностью мгновенно появляться на месте любого бытового или производственного происшествия, днём или ночью, всегда в милицейской форме, включающей помимо неизменной фуражки и нивесть где отысканные по размеру галифе, в которых икры ног выглядели мелковато и гуляли маятниками в голенищах сапог. Так что все новости, не подлежащие сокрытию и достойные внимания коллектива, исходили изначально от участкового, а те, что подлежали - из других источников. Вот и сегодня, непонятно, откуда ему стало известно о поисковом вояже Ми-6, но у вертолётного диспетчера он был первым, кто доверительно осведомился о времени вылета на трассу поиска.

Интересным совпадением было и то, что начальником райотдела милиции был тоже Тофик Мамедов, которого в отличие от участкового Тофика называли "товарищ Мамедов" или "товарищ подполковник". Злые языки трепались даже, что он родственник - дядя, что ли, и покровитель участкового - "иначе как же такому плюгавому - да в милицию...", но со временем эти подозрения рассеялись. Эльхан вспомнил, как однажды "товарищ Мамедов" прилетел на промысел по какому-то поводу, а вечером в Красном уголке состоялась его лекция на тему о борьбе против алкоголя и наркотиков, в которой он, в частности, поучал: "... Вот, пиример, у одного Мирзаага Ахмедова в посёлке Шувеляны сделили обыску, и - пажалста, находили пять, даже болше килограмм анаши, пиривёз из Узбекистан. Ну, я понимаю - один килограмм, ну, полтора, это ещё туда-сюда, но пять, э-э, пять, даже болше... Ни в какой ворот не лезет!.. Вот вам всё хи-хи да ха-ха, - реагировал он на непонятный ему смех в зале, - а это настояши переступлени..."