Мустай Карим - Таганок

Гульемеш-апай и врач, которые только что вошли во двор, в изумлении остановились. Мать с пронзительным криком бросилась к Якупу и схватила его за руку.

- Сын мой!

Якуп едва успел спрятать в карман свою рогатку. Матери его было не до рогатки.

- Это и есть ваш больной ребенок? - спросила врач у Гульемеш-апай.

- Да, да, он самый, мой единственный!..

Якупа ввели в дом. Врач осмотрела его горло и глаза. Потом уложила в постель, пощупала живот. Вставив в свои уши резиновые трубки, послушала грудь и спину мальчика, затем еще раз посмотрела глаза.

- Ваш ребенок совершенно здоров, - сказала она матери.

- Как? Разве здоровый ребенок бывает таким? На нем же нет живого места!

- Если бы он был больным - не прыгал бы, если бы не прыгал - не падал. Не так ли, джигит? - улыбнулась врач.

"Джигит" согласно кивнул головой. А мать продолжала свое:

- Каким же лекарством смазать эти раны?

- Не надо никакого лекарства. Так пройдет...

"У этого доктора, наверное, нет сердца", - подумала Гульемеш-апай. Но у доктора было сердце, и даже очень доброе, только она терпеть не могла тех, кто поднимал крик по пустякам. Она собрала свои инструменты в чемоданчик и, попрощавшись, ушла.

"Ну, что же делать? Видно, так надо", - думала напуганная Гульемешапай. Она весь день караулила своего сына и не выпускала его даже во двор. Но перед заходом солнца, когда возвратилось с пастбища стадо, Гульемеш-апай увидела, что теленок ее где-то замешкался, и пошла искать его. Перед уходом она строго предупредила сына:

- Не смей выходить во двор!

Не очень веря в силу воздействия своих слов и боясь, что мальчик все-таки ослушается, Гульемеш-апай заперла его еще снаружи. Если бы она не сделала этого, то Якуп, может быть, послушался бы и сидел дома. Но кто же будет спокойно сидеть запертый, как козленок в сарае! Якуп выпрыгнул из окна во двор. Один из трех дней, данных ему вожаком, уже подходил к концу, и Якуп беспокоился, что не успеет как следует напрактиковаться. Поэтому он снова принялся за свое дело и до возвращения матери успел сбить жестяной ободок на верху трубы бани и разбить глиняный горшок, лежащий на завалинке дома соседки справа, сделать вмятину на боку медного кувшина другой соседки, старой Кюнбики...

Старушка Кюнбика ничего не видела и не слышала, во другая соседка начала ругать Якупа:

- Ты что, превратился во второго Вазира? И родится же у хороших людей такой дрянной сын! Он будто не знает, как нужно себя вести! Вот подожди, пусть только вернется мать! Негодный мальчишка!..

Якуп, которого первый раз в жизни назвали "негодным", кажется, не очень огорчился. "Негодного" или "дрянного" мальчишку никто ставить в пример не будет, а это значит, что отныне мальчики из аула перестанут дразнить Якупа Примерным.

В ОЗЕРЕ ИГРАЕТ РЫБА...

Солнце клонилось к закату. Мелкие быстрые волны весь день играли с ветром, то отбегая от берегов, то шаловливо прижимаясь к ним, но к вечеру они вдруг притихли, словно устали. А может, веселый ветер, главный зачинщик игр, решил дать им отдохнуть, а сам умчался в горы пошататься меж ветвями густых сосен, сдувая с них колючие длинные иголки. Ведь для ветра в любом месте и в любой час найдется работа.

А вот птицы всегда поют, зная свое время. Они не очень-то любят петь в жаркий полдень, но зато в вечерних сумерках, когда легкий холодок освежит землю, каждый кустик на берегу Кылыса поет свои песни. Только сиди и слушай!

Рыбы тоже любят резвиться до утрам и вечерам; плескаясь в прозрачной воде, они оставляют на поверхности большие и маленькие круги, а некоторые, самые шаловливые, выпрыгивают наверх и, поблескивая серебряной чешуей, как будто хвалятся: смотрите-ка, любуйтесь, какие мы красивые!

Ведь многим из этих сорожек и красноперок, которые так привольно играют сейчас, скоро-скоро придется расстаться со своим озером и перейти в чужое озеро на вершине Кирамета. И никогда уже не вернуться им в родные воды Кылыса!

Обо всем этом рыбы ничего не знали; если бы они хоть чуточку догадывались, то не резвились бы так беспечно.

Вот птицы - это совсем другое дело. Птиц можно отнести далеко, в самые глухие леса, но они все равно найдут дорогу в свои гнездовья. Вот как хорошо жить на земле! Это совсем не то, что жить в воде. Ну ладно, пусть рыбы плавают, птицы поют, а мы заглянем дока в кусты тальника на берегу озера. Сначала мы увидим там одну смолисто-черную голову, потом рядом с ней покажется другая голова - рыжая. И хотя в густых зарослях камыша трудно разглядеть, кому принадлежат эти головы, но мы сразу догадаемся, что вожак Габдулла привел сюда своего верного товарища Айдара и что оба занимаются важным делом. Да это так и есть, потому что две опоры "Таганка" молча и сосредоточенно плетут морду* (М орда - плетенка из ивовых прутьев для ловли рыбы). При этом Айдар отличается такой ловкостью и искусством, что Габдулла, хотя и вожак, охотно берет на себя самую простую, заготовительную работу. Он разыскивает в зарослях камышей самую гибкую лозу, срезает ее бабушкиным ножом, очищает от ростков и подает Айдару.