Василий Аксенов: Любителям баскетбола

Борис снял брюки, стащил через голову куртку тренировочного костюма, сшитого по специальному заказу трикотажной фабрикой родного города. Подпрыгнул несколько раз на месте, пружиня ноги.

- Почему гематома на спине? - резко спросил Грозняк.

- Поскользнулся на лестнице, - промямлил Борис.

- Иди разминайся, - сказал Грозняк.

Борис вышел на площадку - гул на трибунах сразу усилился. Он обернулся и увидел Грозняка, который смотрел ему вслед с застывшей странной улыбкой. Может быть, в этот момент он уже видел будущее Бориса, его превращение из розовощекого гиганта-мальчишки в жилистого боевого коня мировых баскетбольных ристалищ, может быть, он уже видел в этот момент усталую, пустую и равнодушную голову тридцатилетнего Бориса, покачивающуюся над разноязыкой толпой в мировых столицах, может быть, в этот момент резко и болезненно завидовал ему, как завидовал всю жизнь баскетбольным асам, а может быть, он и жалел его.

- Давай, давай! - крикнул Грозняк, стряхивая мгновенное оцепенение.

Борис побежал к своим, которые уже разминались, крутили "восьмерку", годную в нынешние времена только лишь для разминки, и разом прыгали, когда мяч отскакивал от кольца после дальнего броска.

Напротив крутили стремительный хоровод литовцы. Борис сделал бросок со средней дистанции, попал и покосился на литовцев как раз в тот момент, когда Валдонис в прыжке - сверху на манер Чемберлена заколачивал мяч в корзину. "Ого, - подумал Борис, - вот это будет спарринг!"

Грозняк подошел к тренеру литовцев Кановичусу, пожал ему руку.

- Ну, удружил ты мне, Грегор, - сказал он, кивая на Валдониса.

- Ответный подарок, Гера... Всего лишь ответный подарок, - улыбнулся Кановичус.

- Твоему сколько лет?

- Восемнадцать.

- А моему еще не исполнилось. Не поверишь, кораблики рисует, каравеллы там всякие, бригантины...

- А Юстас марки собирает.

- Да ведь пацаны же...

- Что думаешь об игре?

- Сегодня отдадим вам очка три, а в финале обыграем.

- Я тоже так думаю, - вздохнул Кановичус.

Разминка окончилась, а через минуту по свистку на площадку вышли стартовые пятерки - Шавлатов, Ляхов, Зубенко, Филимонов и Каджая, а с другой стороны - литовцы с замыкающим "столбом" Валдонисом.

Литовцы рявкнули свой "свейкс" и улыбнулись. Борису показалось, что улыбка Валдониса предназначена лично ему. Он тоже улыбнулся и в последний раз посмотрел на трибуны, где, он знал, сидят сейчас и его вчерашний обидчик, и курносая Галя Виницкая, и сотни других людей, вчера глазевших на него, как на слона. Потом он все вчерашнее забыл и вообще забыл всю свою жизнь, вышел в центр, пригнулся, прыгнул, прыгнул чуть раньше Валдониса, почувствовал, как мяч плотно лег ему на ладонь, швырнул его с высоты бешено рванувшемуся Шавлатову, а тот сразу перебросил на выход реактивному Каджая, и мяч влетел в корзину литовцев.

Матч закончился почти так, как предсказывал Грозняк: литовцы выиграли, но не три очка, а всего лишь одно. Юный гигант Филимонов принес своей команде 15 очков, а юный гигант Валдонис - 16.

Они всю игру провели рядом - держали друг друга на прессинге, финтили, обманывали, прыгали у щитов, и когда они разом прыгали и зависали на мгновенье в воздухе, это было очень красиво, потому что исчезала диспропорция, и просто в воздухе висели два атлетически сложенных юноши.

Борис нарочно очень долго принимал душ, пока все не ушли. Когда в душевой затихли сердитые голоса товарищей, он оделся и вышел в парк. Сел на скамью под душистой липой, никого не стесняясь, вытянул ноги. Никогда он так не изматывался, как после этого спарринга с Валдонисом.

Конечно же, его окружили. Он подписал десятка два автографов, потом болельщики отошли на приличное расстояние. Мимо по аллее с группой подруг прошла смущенно хохочущая Галя Виницкая. Сердце заколотилось, взгляд отвлекся в небеса, в зеленые небеса с вечерними розовыми корабликами, потом опустился на скульптуру спортсменки, которая была ростом с него, у которой были большие потрескавшиеся гипсовые груди и совсем облупившийся, хотя все еще мощный живот.

Скамья качнулась и тяжело осела, Борис вздрогнул - рядом с ним сидел Валдонис, смущенно тер веснушчатую жеребячью физиономию.

- Привет, - сказал Борис.

- Привет, - сказал Валдонис.

Они посмотрели друг на друга, побагровели, посмущались, потом улыбнулись.

- У тебя книжки нет какой-нибудь почитать? - спросил Борис.

- У меня на литовском, - сказал Валдонис.

- Жалко, я литовского не знаю, - вздохнул Борис. - А у меня есть Дюма, да я его всего прочел. Ты любишь Дюма?