Юрий Коваль - Суер

Тут Фора обняла меня и трепетно увлекла в дюны.

Фара кинулась к Суеру, а Фура топталась на месте, не зная, с какого бока к Выеру приступить.

Но тут Выер, не будь дурак, сам приступил к ней, да так ловко, что она взвизгнула.

А нам с Форой было уже не до них.

Адские наслаждения - вот что стало предметом нашего неусыпного внимания и заботы.

Мы падали в бездну наслаждений и старались эту бездну углубить, расширить и благоустроить.

В конце концов нам удалось создать очень и очень приличную бездну наслаждений, и только к закату мы начали из нее потихоньку выбираться.

Выбравшись из бездны, мы вернулись на берег океана.

Там уже сидели Фара с Суером и Выер с Фурой.

Фура с Выером, к счастью, вполне примирились, непрерывно чмокались и строили друг другу куры.

- А Выер был не так уж плох, - смеялась Фура, раскладывая на салфетке салаты и копчености. - Еще и неизвестно, какая половина капитана интереснее!

- Знаешь, милый, - сказала Фора, обнимая меня, - это очень правильно, что вы не пошли дальше и остались с нами. Там, за скалами, живет голая женщина с шестью грудями. Ее звать Гортензия. Очень опасное существо.

Глава XXXVI Гортензия

Утомленные салатом и копченостями, подруги наши скоро задремали, и мы с капитаном отползли от салфетки в сторонку и, прячась за кустами челесты, постепенно ретировались.

- Послушайте, кэп, - сказал я, - там, за скалами, живет женщина с шестью грудями. Таким первопроходцам, как мы с вами, даже неловко пройти мимо этого феномена. Надо бы вернуться, посмотреть, в чем там дело.

- А ног-то у нее сколько? - спросил Суер.

- Вроде бы две.

- Ну ладно, давай поглядим на нее хоть с полчасика. Обогнув скалы, которые в основном состояли из обломков моржового глаза, мы вышли на берег лимонного лимана.

В лучах заката к нам спиной сидела на берегу голая женщина.

- Добрый вечер, мэм! - покашлял у нее за спиной Суер.

- Добрый вечер, сэр, - ответила женщина, не оборачиваясь.

- Ну что? - шепнул Суер. - Что ты скажешь?

- Пока ничего не могу сказать. Не пойму, сколько у нее грудей. Не зайти ли сбоку?

- Неудобно, - шептал капитан, - сама повернется.

- А вообще-то приятный вечер, мэм, - галантно продолжал сэр Суер-Выер. - Не хотите ли развлечься? Выпить шерри или сыграть партию в серсо?

- Мне недосуг, - ответила женщина.

- Ну хоть повернитесь к нам, - предложил капитан.

- А это зачем? Вы что, хотите посчитать, сколько у меня грудей?

- О что вы, мэм, мы люди благовоспитанные...

- А если не хотите считать, что же мне поворачиваться? Суер растерялся.

- Черт возьми, - шепнул он, - сидит как монумент. По количеству спины, там действительно должно быть полно грудей. Шесть уместится точно.

Я все вытягивал шею, чтоб посчитать, но ничего не получалось.

- Ничего не вижу, сэр, - шептал я. - Не то что шести, и двух-то не видать.

Женщина смотрела в океан. Полированного теплого мрамора были ее плавные плечи, крутые локти и плотная спина.

Тяжелые волосы, ниспадающие на квадраты лопаток, не дрогнули под порывами ветерка.

Ствол позвоночника был прям, как пальма.

- Хорошо сидит, - шепнул Суер. - Мощно!.. Но страшно подумать, что будет дальше?! А вдруг обернется, и придется считать груди!.. Кошмар!

- Ничего страшного, сэр, - потихоньку успокаивал я капитана. - Шесть это не так уж много.

- Госпожа Гортензия! - сказал Суер. - Мы много слышали о вас и по глупости захотели посмотреть. Простите, мы не хотели вас обидеть.

Гортензия медленно повернула голову вправо, и стал виден ее медный профиль.

- Я - привыкла, - внятно сказала она.

- Извините, мэм. К чему вы привыкли, не понимаю?

- Сижу здесь с шестью грудями, а всякие идиоты за спиной ходят.

И она снова отвернулась к пространству океана.

Мы с капитаном совершенно поникли.

Выбравшись из бездны наслаждений, мы пока соображали туго и не могли осознать сразу той силы и вечности, которая сидела к нам спиной. Мы-то думали, что шесть грудей - это так просто - тяп-ляп! - можно выпить шерри, хохотать и тунеядствовать, а тут - литая бронза, скала, гранит, монумент, гора, вселенная.

- Я бы повернулась к вам, - сказала вдруг Гортензия, - но мне не хочется менять позу. Вы понимаете? Некоторые люди, имеющие позу, охотно ее меняют, а с потерей позы теряют и лицо.

- Госпожа, - сказал Суер, - поза есть поза. Но важна суть дела. Позвольте один вопрос. Вот вы имеете шесть грудей, но на все это богатство имеется хоть один младенец?

Гортензия повернула голову влево, и тут профиль оказался платиновым.