Раиса Крапп - Ночь Веды

И дошел ведь. В нем так мало осталось от человека - может, одно только страдание человечье и осталось. И одновременно было Ярину бесконечно спокойно и хорошо, ведь бесы остались там, снаружи, ни один из них не проник дальше белой сияющей преграды, ни один не терзал боле душу Ярина.

- Почему? - выдохнул Ярин, чувствуя, как из глаз его текут слезы.

И понял, что вопрос его неистовый вырвался в глухую пустоту, и уж не надеялся на ответ, когда услышал вдруг тихий, невыразимой красоты голос:

- Ты пришел в Храм Прощения.

...Ярин открыл глаза. Посвистывал ветер, сухо шелестела об оконное стекольце пороша - стояла глухая ночь. Но в самом Ярине будто теплился отсвет близкого рассвета. "Не забыть! Только бы не забыть!" - взмолился он и через миг спал опять, глубоко и без сновидений.

Глава пятьдесят шестая,

зимнее ненастье сулит тепло

Тот же ветер прилетел озоровать под другое окошко, лепил на него мокрый снег пополам с дождем.

- Тепло несет, - сказал Иван, глядя в черное окно.

- Скоро весна, - подтвердила Алена, - холода уходят. Жить будет веселее.

- Жить будет веселее, - медленно повторил Иван, глядя в устье печи, где плясал по поленьям огонь.

В избушке было тепло, непогода за окном делала домашний покойный уют еще дороже.

Алена провела рукой по светлым волосам Ивана, открыла его чистый высокий лоб. Голова Ивана лежала у ней на коленях. Она взяла лицо его в свои ладони и тихонько повернула к себе. Иван поднял на нее глаза. Алена чуть улыбнулась, будто поощряя его. И Иван спросил:

- Ты бессмертна, Алена?

- Нет.

- Тогда чем умолила ты Деву Смерть?

- Я с ней не встретилась. Веда моей жизни хозяйка, она и отпустила меня.

- Зачем?

- Чтоб исправить ошибку, несправедливость к тебе.

- Я помню, как ты сказала, будто жизнь мою поломала и воротилась, чтоб выправить. Как ты ее поломала, я не знаю. Любовью одарила, счастьем великим - да, это знаю. А про что говорила, это мне не понятно, да я и понимать не хочу про такую глупость. Одно лишь томит чем дальше, тем больше - боюсь, что близится время, когда опять потеряю тебя. Ведь как сейчас, так не будет всегда, хоть я и рад, и согласный на жизнь-сон. Ты со мной, ты живая - вот что важно мне. А почему - хоть бы и никогда не узнал, это вовсе не главное.

- Но меж тем оно мучит тебя?

- Да. Потому, что моего хотения, боюсь, не спросят.

Алена прислонилась затылком к бревенчатой стене, покрытой большой теплой шкурой.

- Мне еще нечего ответить тебе, Иванко. Я жду, а чего, пока не знаю. Я не знаю нашего будущего...

"...но знаю - у Алены будущего нет..."

- Я в одном уверена - там не будет горя.

"Об этом я должна позаботиться"...

- Ты не бойся будущего, Иванко.

- Хотел бы, а не могу. Сознаюсь тебе, Алена... По деревне только и слухов, что про Яриновых дружков. Дивятся люди на невиданные перемены в них. Мне то не удивительно, знаю, кто об них позаботился. Об другом сказать хочу - каждое следующее имя мне, что нож в сердце. Как будто еще на шаг ближе к некому краю. И шагов тех осталось всего один-единственный... А потом что? Уже знакомая мне жуть боли и одиночества?

Алена наклонилась низко.

- Нет, это не повторится, любый мой. И Яринова компания не главная моя забота. Их я бы и так бросила - душа бы об том не болела. Ты - единственная моя заботушка, люблю тебя так, что растаяла бы вся в тебе, слилась в одной душе, в одной судьбе...

- Да если б так стало, Алена!

- Видишь - желание у нас одинаковое, одно на двоих, так чего боишься ты? Все так и будет, желанный мой. А шаг последний, мыслишь - Ярин? Нет. До Ярина мне больше дела нету. Оставила я его.

- Как?.. А люди говорят, с ним невесть что творится.

- Правду говорят. Только я ни при чем. К тому, что с Михасем, Антипом, Федором, Филиппкой случилось, да, причастна. Смерть Филькина - на мне, верно. Только ему я, как каждому из них, дала возможность выбора: повернуть к жизни человека достойной, либо от нее. Он кривую дорожку выбрал, не поверил в погибельность ее. Но Ярину учинить смерть Филькиной подобную ничем он этого милосердия не оправдал. Я пыталась говорить с ним. И оставила его той судьбе, которую он выбрал.

- Отчего же слухи про него идут один другого причудливей.

- Я единственное только сделала - то, что прятал Ярин от света, начало выходить наружу, чтоб не мог дальше таить от людей свою суть. Выбрал - неси. А люди чтоб знали, каков он. И не сумел бы он больше никому голову задурить, да под свою руку прибрать.

- Что с ним будет?

- Я не знаю, Иванко. Сам выберет. Ни помогать ему, ни губить его я не стану. Об одном я забочусь, правда, - людей от Ярина берегу. Пусть его зло только на него падет, больше ни на кого.