Дмитрий Красавин - Хаос и музыка

- Это - я, Сергей Карякин, - произнес он вслух, как бы вглядываясь внутрь самого себя. - Если меня убьют, то не будет этой бороды, этого приобретенного три дня назад шрама, этой ладони...

- Нет, неправда. И бороды, и шрамы не вечны. Они появляются и исчезают в течение жизни неоднократно. Все клетки моего тела с младенчества и до настоящих дней тоже неоднократно обновлялись. Это мое лицо, моя ладонь, моя грудь. Все это тело принадлежит мне. Оно живет по своим законам, оно меняется, оно не такое, каким было двадцать или тридцать лет назад, но оно служит мне, и я служу ему. Мы взаимодействуем друг с другом. Тело является для меня источником информации об окружающем мире. Оно доносит до меня звуки, запахи, свет... Я чувствую его боль, его мышечную усталость... Оно говорит мне о всех своих желаниях, потребностях... Мне приятно, когда тело ощущает комфорт. Его страдания для меня почти непереносимы...

Сергей задумался, потом взял выданные ему следователем для записи "признаний" казенные листы, шариковую ручку и стал переносить на бумагу свои размышления.

Мое глубинное самосознающее Я и мое материальное тело, - записал он первую строчку, - образуют единство, образуют мою человеческую личность, суть меня, Сергея Карякина.

Я существую в рамках материального, пространственно-временного мира в единстве моего глубинного Я и живого физического тела со всеми его аурами.

Сергей пометил внизу листа дату - 16 сентября 1998 года - встал, прошелся несколько раз по камере - от дверей к окну и обратно от зарешеченного окна к дверям, как бы ища в глубинах сознания подтверждения только что зафиксированным на бумаге мыслям и ощущениям...

В коридоре послышались чьи-то гулкие голоса. Кто-то громко ругнулся матом. Лязгнули разграничивающие пролеты тюрьмы двери. Тотчас издалека донесся чей-то истошный вопль и следом, перекрывая его, гомерический хохот...

Внезапно Сергей поймал себя на мысли, что и этот вопль, и этот хохот, отражаясь в сознании, не только вызывают в нем гамму эмоций, ассоциаций, видений, но как бы замещают на миг его "Я". Его "Я" сливается с ними, покидает камеру и возвращается в нее лишь тогда, когда в нее возвращается внимание Сергея.

- Нет, "Я" - это не просто единство некой глубинной самосознающей сути и бренного тела, "Я" - это нечто неуловимое, бесконечно меняющее свои пространственные и временные границы, возникающее и исчезающее...

Если у человека болит зуб, то его "Я" становится болью, локализуется в ней, если человек читает книгу - его "Я" соединяется с "Я" главного героя, ощущает его радость, гнев, печаль... У идущего по улице слепого "Я" находится на кончике белой трости, ощупывающей дорогу.

"Я" человека - это то, на чем сосредоточено в данный момент внимание, что оживает в его сознании мыслями, эмоциями, ощущениями... Поскольку внимание никогда не бывает полностью (на все 100%) сосредоточено на чем-либо одном, то одновременно существует множество "Я". Большинство из них, так или иначе, привязано к бренному телу человека, так как именно тело с его центральной нервной системой является посредником между глубинной сутью и внешним миром. Если бы из зоны внимания человека хотя бы на миг исчезли все телесные ощущения, все аспекты жизнедеятельности (ощущаемые на периферии сознания дыхание, сердцебиение, мышечное напряжение, сухость кожи, голоса прошлых событий и т.п.), то "Я" затерялось бы в собственных глубинах. Возврат из такого глубокого медитативного состояния к осмысленному человеческому существованию был бы проблематичен. Поэтому так велик соблазн отождествления тела и "Я". По сути, это неверно. "Я" могут возникать и возникают в любых точках пространства-времени, сообразуясь лишь с направленностью внимания!

Сергей снова присел на корточки возле тумбочки, чтобы зафиксировать мысль на бумаге и снова засомневался.

- Если "Я" - исчезающе малые мгновения, то чем тогда является та глубинная сущность, которая фактом своего существования образует эти бесчисленные мгновения, появляющиеся и исчезающие в лучах ее внимания? Большое "Я"? Но без локальных, маленьких "я" - без тактильных, слуховых, вкусовых ощущений без эмоций, мыслей, без хранимых в памяти образов прошлого оно необнаружимо. Не существует! Не существует где? В материальном мире?

Наконец Сергей решился и записал:

Я, Сергей Карякин, это единство души (большого Я) и вечно меняющихся, появляющихся и исчезающих в лучах ее внимания, бесчисленных локальных "я". Направленность моего внимания может определяться как постоянно возникающими внешними "раздражителями" так и непосредственно волеизъявлениями души. Степень моей реальной свободы определяется тем, насколько свободна душа, насколько независима от внешних "раздражителей" в выборе объектов внимания.