Дмитрий Красавин: и здесь холодно

- Вот по этим газетам, которым, по Вашим словам, мало кто верит, Вы и решили, что уровень морали у американцев ниже нашего?

- Да что Вы американцев защищаете! Сколько людей от нас к ним за легкой жизнью перебегает, а через год-два все слезами обливаются, из их "Рая" назад, в наш грешный Союз, просятся.

А я бы назад не пускал. Искали легкую жизнь? Получайте!

( Разговоры на тему "Мы - Они" возобновлялись неоднократно. К сожалению, я не запомнил аргументации Валевского в защиту "Их", так как считал свою аргументацию в защиту "Нас", не подлежащей сомнению)

Глава 5

"Последняя встреча"

10 октября 1989 года. Парк Кадриорг. Снова вечер. Вдвоем с Валевским мы бредем по влажной тропинке куда-то в глубь парка. Мелкий дождик серой пеленой отделяет нас от шумного Нарвского шоссе, от увязнувших в мокрой хляби силуэтов деревьев, от прошлого, будущего, настоящего... Я рассказываю о том, как наводил о нем справки в поселке Свободный и в Питере, как, в конце концов, с помощью Антонины Мефодьевны Тамм (сестра К.М.Валевского) нашел его нынешнее место жительства. Он слушает мой рассказ безэмоционально, не перебивая вопросами, не требуя уточнений, не возражая, не кивая согласно головой... Из предварительных бесед с его сестрой, я был готов к такой реакции. Я предложил ему помощь с пропиской в Таллинне. Он ответил, что это невозможно, потому что и паспорт, и все другие документы он сжег еще в апреле 1986 года. Я заметил, что это глупо. "Не глупее, чем жить в этом обществе," - ответил Валевский.

Из рассказа Антонины Федоровны Тамм.

"Из "Свободного" он вышел в конце августа 1980 года. Он говорил, что та больница была для него чем-то вроде санатория по сравнению с другими, в которых ему пришлось потом побывать. Второй раз его забрали в психушку в марте 1983 года. Он послал в канцелярию Андропова письмо, в котором приводил сравнительный анализ источников затрат на пропаганду антинаучного, по его словам, атеистического, мировоззрения с источниками затрат на пропаганду религиозного мировоззрения. Начинал с воспитания дошкольников и заканчивал атеистическим лекциями в домах престарелых. Взывал к совести и разуму... Вероятно, это письмо и явилось последней каплей.. Два раза его выпускали на волю, но потом опять увозили в больницу. Один раз - прямо с работы. В Ленинграде была специальная психушка, где почти одних политических "лечили" . Он уже и не писал ничего и не разговаривал, почти..., а его все равно там держали."

Где-то около получаса мы идем молча. В темных лужах плавают осенние листья, мы ступаем по ним, они погружаются вглубь... Валевский вполне в здравом рассудке. Он способен вести логическую беседу, но она не способна увлечь за собой его чувства. Кажется, ему безразличен весь этот мир, безразличны люди, безразличен я ... Можно ли будет его когда-нибудь вывести из этого состояния? Насколько тактично, насколько уместно сейчас задавать ему какие-либо вопросы?... Он заговорил первый. Так, будто разговор был прерван всего несколько секунд назад:

- Они кололи мне "патриотические" уколы...

- Что значит - "патриотические"?

- Говорили, будут колоть, пока патриотом не стану..

- А что за лекарства Вы помните?

- Сульфазин... Часов через шесть после укола температура тела поднималась до 40 градусов, а пить не давали. Очень сильно хотелось пить... И было больно, когда кололи. Под кожей после первого же укола образовался шарик. Они потом всегда в него кололи. Было очень больно. Хотелось кричать. Я не кричал, но было больно...

Он замолчал также внезапно, как и начал говорить. Прекратился дождь, потом начал накрапывать снова. Мы снова, некоторое время, шли молча. Наконец он продолжил. Он говорил медленно, иногда останавливался посреди фразы, пауза могла затянуться на две-три минуты, потом, как бы заставляя себя говорить, он устало вздыхал и продолжал рассказывать:

- ....В качестве наказания за плохое поведение они применяли "укрутку". Заворачивали провинившегося больного в мокрую простынь. Простынь, высыхая, сжимала тело с такой силой, что дыхание почти полностью останавливалось. В таком положении больного могли оставлять одного в течение нескольких часов или даже целых суток...

.... С Комаровым мне довелось встретиться в том же 1985 году. От него я первый раз услышал об утвержденной академиком Бабаяном 26.06.1984 года Инструкции, согласно параграфу 9 которой людей, жалующихся на Советскую власть, следует признавать психически нездоровыми и направлять на принудительное лечение...