Юрий Крымов: Танкер 'Дербент'

Юрий Крымов (Юрий Соломонович Беклемишев)

Танкер "Дербент"

Известная повесть Юрия Крымова (1908 - 1941) посвящена теме социалистического труда.

Юрий Крымов погиб в сентябре 1941 года в бою у села Богодуховка на Полтавщине. Ему было тридцать три года. Жизнь писателя оборвалась в самом начале его творческого пути. В памяти советских читателей Юрий Крымов остался как автор прекрасных повестей "Танкер "Дербент"" и "Инженеры".

В 1939 году за повесть "Танкер "Дербент"" писатель был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

КЛЮЧ

Вечером на радиостанции Каспийского пароходства дежурили двое: радист Тарумов и ответственная по обмену Белецкая. Ему было двадцать лет, но его считали лучшим слухачом по бассейну. Говорили, что он может давать ключом больше ста знаков в минуту. Когда его спрашивали об этом, он улыбался человек не машина! Он изучил аппараты и обходился без помощи радиотехников. Заметит неполадку, посвистит, покусает ногги и лезет на щит исправлять. Белецкая смеялась: "Если тебя убьет током, Арсен, я здесь умру со страху. Пожалей хоть меня!"

Они были однолетки и давно работали вместе. Белецкая принимала и сортировала телеграммы. Это была утомительная, однообразная работа, не требовавшая никаких познаний. Он любил наблюдать ее, когда оставались они вдвоем в аппаратном зале. Она работала споро, незаметно, слегка шевелила губами, читая телеграмму. Короткие волосы спускались ей на глаза, - она отбрасывала их быстрым движением головы. В такие минуты она казалась ему очень привлекательной. К концу смены она была так же свежа, как в начале работы, только руки немного дрожали.

На радиостанции ее звали Муся. Выглядела она совсем юной, любила посмеяться и была дерзка на язык. Иногда Тарумов провожал ее после работы, и она спокойно брала его под руку.

Он знал, что она замужем, но ничего не слыхал о ее муже. Как будто его не существовало вовсе.

Однажды, когда они шли по набережной, он увидел на скамье обнявшуюся пару и отвернулся.

- Чего только целуются люди? - озорно шепнула Муся, заглядывая ему в лицо. - Удовольствие какое, подумаешь!

Он ответил грубо, скрывая смущение: - Тогда целуйся пореже со своим мужем. Будь умнее других.

Муся помолчала.

- Я давно не видела его, - сказала она не то со вздохом, не то зевнув, - не знаю уж сколько...

- Что так? - спросил он, не понимая, шутит ли она или говорит правду.

- Он уехал далеко-о, - сказала Муся протяжно, - механик он на танкере "Дербент".

Вскоре отношения Муси и Тарумова стали изменяться. Он ловил себя на том, что продолжает думать о ней в ее отсутствие. Ему нравилось прикасаться к ее вещам или одежде, и ему было приятно, когда их имена упоминались вместе, а это часто случалось на радиостанции.

Иногда начинал он беспричинно злиться на себя: влюбился, как школьник, в товарища по работе, чужую жену. И ничего, кроме мечтаний, из этого не может выйти.

А иногда, наблюдая, как растет на ее столе кипа бумаг, он вдруг пугался: надоест ей работа, уйдет - и все кончится. Он не мог себе представить, чтобы другая сидела на ее месте. Но Муся не уходила. Она по-прежнему была весела, неутомима и, расставаясь с ним после работы на перекрестке, кричала ему вслед:

- Спасибо, рыцарь! Не попади под трамвай!

В тот вечер работы было много. В двадцать три часа Тарумов передал метеорологическую сводку: "В районе Астраханского рейда средняя облачность без осадков. Ветер норд-ост до трех баллов. В районе Махачкала - Красноводск возможны незначительные осадки. Ветер норд-ост не свыше пяти баллов. На ближайшие сутки ожидаются дальнейшее падение ветра и легкая облачность". В журнале он нашел утреннее радио от судов, нарушивших график из-за неблагоприятной погоды. В середине дня донесений не было.

Штормовая полоса ушла на юг, но хвост ее еще был где-то между Красноводском и Баку; к вечеру в порту сняли штормовые знаки, и в сухогрузной гавани победно протрубил первый пароход, покидая причал.

Отправив сводку, радист перешел на прием. Судя по утренним телеграммам, прибытия нефтеналивных судов в ближайшие два часа не ожидалось. Позывная волна бездействовала. Едва слышно просачивалось сквозь наушники слабое пение, настолько слабое, что казалось - крошечное хрупкое насекомое царапает лапками в мембрану.

Тарумов завертел верньер - и звук окреп, усилился, явственно обозначилась мелодия, и удивительно чистый женский голос оборвался, покрытый шуршанием долгих аплодисментов. Радист включил громкоговоритель и сбросил наушники. Репродуктор шипел, сотрясаемый трескучим гамом, из которого вырывались отдельные голоса, визгливые, как вопли о помощи. Белецкая покинула свое место у телефона и приблизилась.