Антон Чехов: Том 23. Письма 1892-1894

Искренно преданный и уважающий

А. Чехов.

1131. И. П. ЧЕХОВУ

5 марта 1892 г. Мелихово.

5 марта. Мелихово.

Вот тебе указ от господ помещиков. Привези рубанок, лошадиную скребку и щетку для чистки лошадей, полпуда говядины (кострец), 20 ф. ржаного хлеба, 5 франц<���узских> хлебов, одну из картин, медный крантик.

Впечатление хорошее и настроение, какого давно уже не было. Сегодня весь день бросали снег в пруд. В комнатах тепло, но угарно. Мой кабинет принял благообразный вид.

В субботу к почтовому высылаем лошадь для багажа, сам же ты найми. Впрочем, подумаем и пришлем тебе пару лошадей.

Завтра принимаюсь за работу.

Будь здоров. Александре Алексеевне * наш привет и приглашение приехать к нам.

Твой А. Чехов.

Наши кланяются.

Привези пробок обыкновенных бутылочных и аптекарских, этакого диаметра

и этакого

Немного.

1132. В. А. ТИХОНОВУ

6 марта 1892 г. Мелихово.

6 март.

Станция Лопасня Московско-Курск. дороги. Это мой новый адрес, сударь. Намотайте его себе на ус.

Пишу Вам на бланке, потому что должен быть кратким. Подробности потом, а теперь некогда.

Будьте здоровы. Пишите.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Петербург, Владимиру Алексеевичу Тихонову. Екатерининская, 4, в редакции журнала «Север».

1133. А. С. СУВОРИНУ

6-7 марта 1892 г. Мелихово.

6 март. Мелихово.

Я уже в ссылке. Сижу в своем кабинете с тремя большими окнами и благодушествую. Раз пять в день выхожу в сад и кидаю снег в пруд. С крыш каплет, пахнет весной, по ночам же бывает мороз в 12–13 градусов.

Настроение пока хорошее.

Ужасно много хлопот. Чистим, моем, красим, обновляем кое-где полы, переносим кухню из дому в людскую, ставим скворешни, возимся с парниками и проч. Если бы я не был занят своим делом, то весь день проводил бы на дворе.

С формальностями по покупке уже покончено. Купчая утверждена.

Прочтите рассказ Ежова «Без адреса» в «Сев<���ерном> вестнике» * . Парень заметно выписывается. Из него выйдет толк, на четыре с минусом.

Как столовые в Коршеве? Что пишет Ваша сестра * ? Я с удовольствием вспоминаю о нашей поездке. В ней было много хорошего. Даже Бобровский клуб по воспоминаниям хорош.

Когда Вы приедете ко мне, Вам будет покойно. Комната, где Вы будете спать, отделяется от жилых помещений целой гостиною, и до слуха Вашего чуткого не долетит ни единый звук. Но, предупреждаю, ватерклозета нет; есть нужник, немножко лучше коршевского. Холодно в нем, но не очень.

Сад хороший и двор наивный. Есть парк. Симпатичные собаки: Шарик и Арапка. В четырех верстах от меня монастырь — Давыдова пустынь, куда мы с Вами поедем.

В моем кабинете до такой степени светло, что глазам больно. Дом теплый.

Будьте счастливы, голубчик, дай бог Вам здоровья.

Ваш А. Чехов.

В апреле займусь перекройкой зудермановской пьесы * . Думаю, что пяти дней хватит. Встаю по-прошлогоднему очень рано и тотчас же сажусь работать.

7 марта . С газетами получил Ваше письмо. О рюминском именье наведу справки.

Напрасно Вы говорили Кундасовой о намерениях моей швестер * — теперь мне будет головомойка за неумение держать тайны женские в секрете. Театр, о котором Вам говорил простодушный и доверчивый Шпажинский * , — или пустая фантазия, или же предприятие, которое не заслуживает никакого доверия по причине г-на Федотова. Я говорил с Федотовым; он говорил весьма убедительно и пророчил миллионы, мне же было за человека страшно * ! Ох, надует Федотов!

Знаете что? Нет, Вы не знаете! Ваше письмо в газете * о земских нач<���альниках>, «Гражданине» и дворянской брошюрке замечательно хорошо. Я и Миша читали с восторгом. Финал удивительный * .

Ах, сколько у нас хлопот! А одиночества хоть отбавляй. Просторно, вольготно.

Мысли Ваши насчет женщин весьма правильны * . Больше всего несимпатичны женщины своею несправедливостью и тем, что справедливость, кажется, органически им не свойственна. Человечество инстинктивно не подпускало их к общественной деятельности; оно, бог даст, дойдет до этого и умом. В крестьянской семье мужик и умен, и рассудителен, и справедлив, и богобоязлив, а баба — упаси боже!

Сход зовется «миром». Так и говорят: «Миром решили». А в Малороссии земские начальники обращаются к сходу так: «Громада!» Частные же люди, помещики и попы, а также мужики обращаются так: «Братцы!» или «Православные!» Ребятами же мужиков величают одни только ёрники * . Вообще не мешает поучить, чтобы почтенные гг. дворяне и чиновники умели в обращении отличать крестьян от арестантов, которых смотрители зовут ребятами.