Андрей Курков - Не приведи меня в Кенгаракс

Но ночь продолжалась. Туман рвался в клочья и серожелтыми пятнами колыхался вокруг Турусова, растерявшегося и не знавшего пути. На минуту показалось, что стоит лишь разогнать руками эти туманные клочья и все прояснится, все появится наяву. Возникнет из темноты поезд, найдется убежавший Радецкий. Но минута прошла быстрее обычного и снова пришла растерянность. Протянув правую руку вперед, Турусов медленно поплыл в тумане. Ориентироваться было не на что, ни звуков, ни огоньков. Только земля под ногами, да и не земля, а булыжная мостовая, мокрая и скользкая.

Турусов для пущей уверенности протянул вперед и вторую руку, и его десять пальцев превратились в этой кромешной тьме в голые нервные окончания, ждущие болезненного соприкосновения с неизвестностью.

Вдруг нога уперлась в что-то мягкое и Турусов, едва удержавшись от падения, нагнулся, присел на корточки и осторожно опустил руки на плохо различимую преграду.

Раздался стон. Турусов наклонил лицо и увидел перед собой Радецкого, правым виском прильнувшего к холодному булыжнику.

- Что с тобой? - Турусов оцепенело уставился на напарника.

- Идиот... - прохрипел Радецкий. - Ему уже лет десять прогулы на кладбище ставят, а он на меня с ножом...

Турусов попробовал приподнять или посадить Радецкого, но тот грузно валился на бок. Когда он в очередной раз прильнул к булыжной мостовой, что-то звякнуло и Турусов увидел лежавший рядом кухонный нож для разделки мяса, с толстой деревянной ручкой и массивным лезвием.

Поднатужившись, Турусов все-таки оторвал тело Радецкого от мостовой. Радецкий задышал чаще, всей грудью, словно пытался удержать вырывающийся стон. Наконец, он кое-как встал на ноги. Турусов обнял его, просунув руку под мышку, и почувствовал на ладони теплую кровь.

Теперь надо было идти. Но куда идти? Нужен врач. А где его искать? Вокруг лишь сплошной туман и только под ногами конкретная мостовая из лысых мокрых булыжников.

- Сволочь... - с натугой выдохнул Радецкий.

- Куда идти? - спросил Турусов.

Радецкий с кривой болезненной ухмылкой оглянулся по сторонам и неожиданно ткнул указательным пальцем в туман.

- Туда! - он попытался резко развернуться, но тут же присел на корточки и, сжимая зубы, завыл.

Несколько минут спустя, в обнимку, Турусов и Радецкий продолжили свой путь. Шли они недолго. Из тумана вынырнула деревянная стенка товарного вагона.

- Не наш, - прошептал Турусов.

- Без разницы, - Радецкий скривил губы. - Поезд наш.

Турусов прислонил напарника к вагону, а сам откатил дверь. Сначала затолкал в проем Радецкого, потом забрался сам и двери с визгом закрылись. Турусов отдышался, приложил ухо к груди замолкшего Радецкого: сердце работало не спеша. Он то ли спал, то ли впал в забытье. Турусов пошарил рукой вокруг и, ничего не найдя, успокоился. В вагоне было сухо. Обессиленный Турусов растянулся рядом с раненным напарником и задремал.

Проснулись они одновременно в своем вагоне под мерный стук колес. Радецкий пошевелился и снова застонал. Турусов осмотрел рану и, не найдя в ней ничего опасного, обработал перекисью водорода и какой-то противоинфекционной мазью, найденной в аптечке.

- Кто это тебя? - Турусов разогнул спину, глядя на разлегшегося на нижней полке Радецкого.

- Долгожитель один... - нехотя буркнул тот. - Из персональных пенсионеров.

Радецкий замолчал, а Турусов не хотел задавать вопросы. Ждал, когда напарник сам все объяснит.

Радецкий не спешил. Он задумчиво покусывал губы, шевеля пальцами правой руки, то и дело сползавшей вниз с полки.

- Так Карелии и не увидели! - нарушил молчание Турусов.

- Не велика беда. Зато чуть один ты не остался! - ответил Радецкий и снова замолчал.

Турусов умел властвовать над своими чувствами. За минуту он потерял всякий интерес к происшедшему и направился в другой угол вагона проверить целостность и сохранность надежно упакованного груза.

Все ящики были на месте, только один - "ТПСБ-1748" почему-то стоял отдельно и на верхней его части виднелись свежие царапины.

Сомнений не было - кто-то пытался вскрыть ящик; царапины начинались в одной точке и оттуда веером разбрызгивались по всей поверхности. Видимо, подставляли отвертку или узкую стамеску и лупили по ней молотком.

Радецкий снова застонал и заворочался на полке, пытаясь найти наименее болезненную позу. Турусов отвлекся, вернулся к купе для сопровождающих, хотел помочь напарнику, но не знал чем.

- Воды выпьешь? - спросил он.