Сергей Кузнецов: Пиво и квас

Сергей Кузнецов

Пиво и квас

Пьеса в одном действии.

Екатеринбург, июль 1997 г

Действующие лица:

СТАС БЛОХИН, юноша 25 лет

ПРОЗЕРПИНА КУКОЛЬНИКОВА, девушка 23 лет

ПОКУПАТЕЛЬ

Место действия:

Третья неделя июня. Рабочий день. Стоит страшная жара. Настоящее пекло. Как в Африке. Температура в тени - 32° С. Плавится асфальт. Положение усугубляется тем, что повсюду летает тополиный пух. Он забивается в глаза и в носы пешеходам. Но горожане мужественно сохраняют на своих лицах остатки обычной чопорности. Как же, приличия должны быть соблюдены. Допустимы небольшие вольности, как то: у мужчин - расстегнутая вторая пуговица, приоткрывающая волосатую грудь и нательный крестик ( у кого он есть ), у женщин - наличие отсутствия капроновых колготок. Впрочем, и сегодня встречаются типы с мокрыми пятнами на боках, застегнутые на все пуговицы. Их приближение чувствуешь по терпкому запаху пота. Они тяжело дышат, но ни за что не допустят для себя послабления. Они блюдут мораль общества. Их доля тяжела, но они несут свой крест с честью. Впрочем, есть и другие...

Например, вот... Смотрите! Видите, там, недалеко от перекрестка, между двумя магазинами - пострадавшими от взрыва прошлой весной "Полуфабрикатами" и процветающей фирменной "Булочной кондитерской"? Ну там, прямо под раскидистым тополем в ста метрах от ряда коммерческих киосков? Нашли? Девушка в черной мини-юбке, едва прикрывающей то, что мужчины видеть как будто бы не должны, сидит на стульчике рядом с бочкой пива под потрепанным буйными пьяными штормами брезентовым навесом и явно скучает. Изредка к ней подходят любители пенистого высококалорийного напитка с трехлитровыми банками и полуторалитровыми пластиковыми бутылками и, получив наполненные емкости, отходят на несколько шагов и заливают жаждущие организмы. Девушка терпеливо поглядывает на них, но в глазах ее сквозит презрение. В руках у нее книга, и даже можно прочесть ее название - "Роза Морена" Стивена Кинга, но девушка явно не расположена к чтению. Она выглядит несчастной и одинокой, и лицо у нее серьезно, поэтому-то, наверное, ни один из пьющих не пытается заигрывать с ней.

Но вот прямо на пешеходную дорожку заезжает старый ЗИЛок с прицепленной желтой бочкой кваса и останавливается недалеко от сидящей девушки. Из кабины выпрыгивает парень в распахнутом белом халате, из-под которого видны клетчатая рубашка и голубые джинсы. Вместе с водителем они отцепляют бочку. Водитель выбрасывает из кузова стульчик и полиэтиленовый пакет с изображением белого медведя. Затем открывает замок, поднимает крышку и проверяет краник. Все в порядке - из краника льется квас. Юноша в белом халате что-то тихо говорит, а что, нельзя расслышать, водитель громко отвечает: "Ниче! Щас как налетят! Не ссы!" Юноша снова бормочет что-то невнятное, водитель отрезает: "Тока в шесть, не раньше!" Запрыгивает в свой грузовичок, заводит двигатель и уезжает.

Парень растерянно осматривается и замечает девушку, сидящую у бочки с пивом. Девушка отводит глаза. Юноша передвигает стул. Садится. К нему подходит бабушка и, сняв крышечку, подает ему трехлитровую банку. Наполняя банку квасом, он ее роняет. Она падает на пол и разбивается. Бабка охает и причитает. Юноша берет полиэтиленовый мешок из пакета и дает бабушке, затем трижды вливает в него по литру холодного кваса из алюминиевого ковшика. Немного помявшись у бочки и посокрушавшись по поводу разбитой банки, бабуля уходит. Юноша осматривает битые стекла под ногами, кроссовками сгребает их в одну кучу. Снова смотрит на девушку. Подходит к ней.

СТАС. Скажите, у вас нет совка или веника? Я тут банку разбил - убрать надо...

ПРОЗЕРПИНА. Нет... Откуда?

СТАС. Ну я не знаю, откуда... А что мне сейчас делать?

ПРОЗЕРПИНА. А почему вы у меня-то об этом спрашиваете?

СТАС. Ну не знаю, вы же, наверно, давно работаете, а я вот только первый раз вышел - жизнь заставила...

ПРОЗЕРПИНА. Не знаю, я вам не справочное бюро...

СТАС. А чего вы сразу так настроены-то воинственно? Грубите... Я же к вам по-хорошему... Просто спрашиваю...

ПРОЗЕРПИНА. А я вам отвечаю: нету у меня совка! Вам понятно?

СТАС. ( отходя ) Коза, блин! ( Говорит громко, почти кричит - так, чтобы девушка слышала.) Что меня больше всего бесит в этих бабах, так это то, что стоит у них чего-нибудь спросить, так они сразу физию надуют, как дирижабль, и вид сделают такой неприступный - ну куда бежать? Думают, снимать их будут, да кому они на фиг, такие, нужны? Что, нельзя, что ли, просто, по-человечески так, ответить? Это что, к чему-то обязывает? ( Кладет на асфальт под ногами чистый полиэтиленовый пакет и кроссовкой загребает на него стекла. Заворачивает. Относит и бросает сверток под тополь.) Думают, снимают их! А так вот просто поговорить, конечно, нельзя? Во всем они ищут второе дно, даже там, где его нет... Всегда с неприступным видом - не подступись!