Николай Лохматов - Листопад

"Трудно вам придется на этот раз, - посочувствовал птицам Буравлев. Кормежки, видать, маловато припасло вам лето".

Он по сосне перешел овраг и углубился в лес. В стороне от проселка, в лощине, густилась двухметровая шелюга. Внизу она, у самого снега, отливала золотисто-желтыми оттенками. Выше краски менялись, переходили в оранжевый цвет, а уже вершины полыхали вишневыми отблесками.

Вдоль дороги перед ним вставали свежие пни. Деревья, как видно, пилили наспех, без разбора, какие полегче. На прогалинах разбросаны вершинки сосен, помятый и изломанный молодняк. Елки со стороны, где падали деревья во время порубки, стояли без сучьев и казались безголовыми, безрукими.

Буравлев сорвал с плеча двустволку, прошел вдоль прогалины. "Попадись этот негодяй - заряда не пожалею!"

За порубками потянулся бурелом. Он, по-видимому, не убирался десятками лет. В низинах дорогу преграждал чахлый, замшелый осинник. Здесь стояла мертвая тишина. Птицы и те избегали эти гнилые чащобы.

"Куда смотрел Ковригин? - досадовал Буравлев, думая о бывшем лесничем. - Разве так можно хозяйничать? Да, небогатое он оставил мне наследство..."

Под тяжестью саней хрустнул сучок, на повороте пискнули полозья. Буравлев настороженно остановился, крепче сжал в ладонях цевье ружья. Из-за березняка показалась подвода. На розвальнях сидел плотный, лет под пятьдесят, мужчина. Левый рукав его полушубка был заткнут в карман. Сбоку, нажимая на кресла саней грудью, свешивался мальчонка. Голова его до глаз утопала в ушанке. Хворостинкой он вычерчивал на рыхлом снегу замысловатые зигзаги. Буравлеву показалось, что этого паренька он уже где-то видел.

У неглубокого отрожка лошадь остановилась. Однорукий, передав вожжи мальчику, с топором зашагал по сугробам. У молодой елки он задержался, осмотрел ее. Стук разбудил лес. С березки сорвалась стайка свиристелей, где-то в чащобе закричала сойка, предупреждая об опасности.

"Порубщик!.. - В груди Буравлева стало горячо. - И мальчишку тому же учит, мерзавец! Ну погоди ты!.."

Удары топора смолкли. Однорукий взвалил елку на плечо и, пошатываясь, направился к розвальням. Мальчик запрыгал, весело закричал. Внезапный ветер, взметнув снежную пыль, зашевелил хвоинки на елке. Лошадь испуганно насторожила уши. Шарахнулась. Мальчик не удержался, вывалился в сугроб. Вожжи, обметав шею, потащили его. Неизвестный человек метнулся вслед за санями.

Буравлев отбросил ружье, в несколько прыжков оказался перед лошадью. Оглобля ударила в плечо. Он попятился, но устоял. Пальцы мертвой хваткой вцепились в уздечку. Ноги пропахали снег.

Мальчик, почувствовав облегчение, приподнялся на локтп. Буравлев увидел его мокрое лицо, налитые ужасом глаза. И сразу вспомнил, что видел его на реке.

- Ну ничего! Не то еще бывает!.. - подбодрил он мальчишку.

Однорукий подскочил, поднял мальчика и прижал к груди.

- Как мне благодарить вас?! - Голос его звучал глухо и растерянно.

Буравлев кашлянул, смущенно задвигал бровями. Темные глаза однорукого вдруг расширились. Он осторожно опустил мальчика, сдвинул на затылок шапку.

- Серега!.. Сергей Иванович? Неужто ты? Живой, значит? Вот, чертяка, и не признает!.. Анекдот...

Буравлев вгляделся в лицо порубщика. Что-то давно забытое, но близкое и знакомое угадывалось в его кустистых рысьих глазах, в хрящеватом обветренном носе. И тут захолонуло сердце.

- Андрюха Дымарев?.. Вот встреча!.. - Он рванулся к однорукому, обхватил его плечи. - Никогда бы не подумал!..

- Узнал все ж! - виновато заулыбался Дымарев. - А я, грешным делом, подумал: ты ли это?..

- Как же так? - толкнул его в плечо Буравлев. - Ты разве забыл, как нас на озере Трофим Назарович Прокудин поймал, когда линей ловили?

- Такое не забудешь. Крепко он нас тогда отстегал. Снял штаны и давай... Анекдот... И про то, как заблудились, помню.

- Тогда нас вся Сосновка искала. И чего надумали - за волчатами подались. Ну, за это мне покойный отец такого жару дал. Дня три сидеть не мог.

- Детство - самое красное время. Ты где теперь, Серега?

- Лесничество принял. Под старость к родным берегам потянуло. Вот хожу, владения осматриваю.

- Значит, будем соседями. Заходи!.. А я в Сосновке колхозным председателем...

- Отлично. Будем помогать друг другу. Не забывай только. Квартира моя рядом с конторой. - Буравлев кивнул на паренька, спросил: - А этот орел твой?

- Поскребыш! - не без гордости сообщил Дымарев. - Вот притащил из школы квитанцию: иди руби елку. Новый год на носу. И чуть не угробился из-за меня, дурня.