Григорий Петников - Книга Марии Зажги Снега

Пушистой темноты
Потянет дым
Донцами, полночью тумана.
Таким узором по-цвету младеть
И цветнем свадьбу ветровую ведать…

Чаруний соловьиный куст
Расплещет ночь.

О не время ли из солнолетий лить,
Жечь костры на косогорах черных
И поя поднять медовый слиток
Мачт сосновых с осени дозорной

По сияни росной звездопада
Ты лови ручей ковшами синевы.
И утреннюю русь встречай а младене сада
Звенящей тишиной проснувшейся молвы.

Слушай, ветер, от немолчной плоти
Ты не так нападаешь с листа.
Как и я по звездистым сотам
Зачинаю тобою блистать

Заплетаешь косы загоревшим горем
В младене'ц лесов нагую тосковань,
А весной ты выбиваешь поросль солнца
Через мор идя в рождественную рань

И никто не знает, чем тоскует
Степь июня в буйственных мережах,
Чем ты тягу вынесешь мирскую,
Что во солнечье младое нежит.

Поле песен. Когда же мне слушать
Этой жизни сжигающий шум,
Если ты в осияни кружишь
Мне пчелой налетающих дум?

И приход сентября без отчёта
По восторгу горюющих мет
Узнаю голубин неизбывьем,
Твой мелькающий мех ясенец.

Это золото встало по бредню
На убаве неметь и робеть,
Перед дующим поверху сретеньем
Колыхать облегчённую ветвь.

И дичая и в чащах роясь
Загораться с рябиновых слов
Из-за морева грающий спас,
По лугам полыхающий лов.

Ловчих десять с потешной капели
В рукопашной сердец сентября
Ветропадом бродяжным напели
Сребропенную сыть соловья.

Потому от осенних потерь,
От пропаж, от полетья куста
Будет холода ранняя тверь
Занемлять радунцами уста.

В побеге ветвистого ветра
Потребой ночною владеть
Ты племя звучаное смерти
Предал опоённой волне.

Цветают искры и умирают
Лётными звездами лета
В копытах небесных коней
И пламя зеленое тая
Рассыпет кочевья огней
И время весняное веять,
Листвой изумленной кипеть…

Хлебнув озерной тишины
Голубопламенной онеги
Первоначальной теневы
То яблони оделись снегом.

Так мотыльковая метель
Кружит в садовых побережьях,
Потоком голубым слетев
На вещую ложится свежесть.

О, как обуглен ночи очерк,
Ракит кивающего кивера,
И на песке тоскует в поручне
Струя весны, сливаясь ивами.

И вот приходит лунный дивень
Сберечь речную тишину,
И напоить ночною гривой
Дерев волхвующую вышину.

А там —
Тяжелый ток летуний золотых,
То полночи немолчно колыханье,
А ты, дичась опальной теневы
Ко мне слетаешь солнечным преданьем.

Идет на прибыль березняк
Позатопив и позабывши,
Что было б в шелесты вникать,
Смарагдной ринуться добычей

И разыгравшись ввечеру
В тот треугольник, знак отлета
Поет, и жжет вчерашний гул
Тебя до боли этот подвиг

Но выйдем в степь: и та же плоть
Колышется в твоем цветеньи
И ждать, что сбудется со мной
Сплетяся бьющейся синелью

И в наговор отбушевавших вод
По заводям глухого лета
Да будет легко перенесть
И эту ночь, и этот ветер.

А степь растет от часа в час,
Забившися и холодея
В ошеломленное ненастье,
В разлив взмолившейся метели,

Метели листьев и сердец
Страной кочующего пыла
Спадает облачный свинец,
Разбившись дождевою пылью.

А там сдружаясь и резвясь,
И затаясь в осенних косах,
Целует корень на ветру
В тревоге сбившейся осоки.

Еще не порешила ночь
Сгореть и сбиться в этих спорах
И палых угольев звоночь
Разворошить в широкий шорох.

Предутренняя тлеет степь
Туманов развернувши райну,
Вздохнешь, и знаешь, что сблестев
Клубится пеленой окраин.

Едва сквозь гул и этот бред
Раздвинув стаявшую зоречь,
Уже начальная сереть
Повстала трав сырая горечь