Сергей Лукницкий - Киллеров просят не беспокоиться

-- Как же тебе удалось ничего не сказать про карточки? -- спросил Костя.

Светлана разжала грязный кулачок и поднесла ладонь к глазам Алтухова. На ней лежали три зуба. Алтухову было очень неприятно, но в его родной стране, по определению, не дикой и не африканской, такое бывало: для выбивания показаний и в целях торжества "демократической законности" подследственных били, у них вышибали зубы, их запирали в сейф, а порой даже забывали там, потому что следственная бригада, в борьбе за достижение справедливости, после допросов напивалась до бесчувствия.

Теперь надо было подумать, как же все-таки выбраться с теплохода. Светлана, хоть и обессилевшая, но волевая женщина, умылась, привела себя в порядок. Сняла брюки и осталась в одной футболке, теперь она стала мини-платьем. Она оторвала штанину от шелковых брюк и сделала из нее платок, повязала его по-крестьянски, назад. На все это ушло три минуты.

-- Мы что, будем проходить мимо матросов, как обычные туристы?

Светлана ничего не ответила, подумала и подложила под платье-футболку свою грязную одежду. Небольшой живот, но для ее комплекции весьма внушительный срок беременности обозначился отлично.

Они мчались по средней палубе, Алтухов все так же крутил в воздухе билетом, тянул за собой упирающуюся Светлану.

-- Ничего себе камера! -- удивился помощник капитана и бросил пробегающему мимо Косте по-русски: -- Что ж ты не сказал, что камера у тебя надувная?..

-- Пронесло, -- выдохнул Алтухов, останавливаясь возле стеклянных дверей морвокзала.

-- А где Андрей? -- когда опасность миновала, спросила Света, поднимая глаза на своего спасителя.

13

-- Сфинкс, монумент который веками распалял людское воображение -крупнейшая, отдельно стоящая фигура, дошедшая до нас из древности... Колоссальное изваяние льва с человеческой головой... Охраняет священное плато... На него надет немес, украшенный змеей -- головной убор царей... Страж, хранитель фараоновых гробниц -- великих пирамид Гизы.

Кто-то с высокого входа в пирамиду кивнул экскурсоводу, и он кивнул в ответ.

-- Проходим очень осторожно, граждане. Никто не отходит от маршрута, от группы. В пирамидах тысячи галерей, лабиринтов и ходов, и лишь один из них -- наш нынешний маршрут. Не все свойства и тайны пирамид разгаданы, так что порошу вас -- не рискуйте. Держитесь меня.

Экскурсовод был похож на всех российских экскурсоводов, ни одной яркой или запоминающейся черты лица, ни одного проблеска интереса к тому, о чем он сам говорит, ни одной эмоции. Алтухов всегда при возможности пытался заменить экскурсоводов и гидов буклетами и плейерами с начитанными на магнитную ленту лекциями, но, к сожалению, в пирамиду пускали только групповые экскурсии. Боялись за безопасность туристов.

С каждой ступенькой в этом оранжевом восхождении в неизвестность, может быть, в космос, Алтухов ощущал боль в голове. Это была тугая пульсирующая боль, словно изнутри кто-то долбил по мозгам и черепной коробке.

Много сомнительного произошло за вчерашний день. Почему никто не помешал ему выкрасть Светлану? Почему Крекшин исчез буквально под носом Алтухова и не устроил погоню за женщиной, от которой зависело очень многое? Почему теплоход не уплывал, пока они не сошли на берег? У Алтухова складывалось впечатление, что все это не случайно. И что-то еще мучало его, как мучает неверный мазок на картине, нарушающий гармонию цвета. Пока он не мог найти и разглядеть этот мазок.

Светлана дотронулась до его руки. Они остановились, пропуская людей вперед, затем Светлана шагнула вправо и слилась со стеной. Исчезла. У Алтухова похолодели руки. Светлана сделала шаг вперед и снова стала видимой.

-- Идите же, пока нас не хватились, -- шепнула она.

-- Вы уверены, что мы сами сумеем выбраться? Сегодня это последняя экскурсия.

-- Я же выбралась. И потом это недалеко. На всякий случай запомните: мы на шестой площадке с северной стороны. Ну вроде шестого этажа.

Они вошли в небольшую комнату, совершенно пустую, голую, словно обмазанную глиной. Только под низким потолком ее шел египетский орнамент. Алтухов огляделся -- женщина исчезла.

-- Света, -- позвал он.

Она вышла из угла комнаты. Оказалось, что стены сливаются одна с другой так, что с определенных точек совершенно не видно проемов в них. Проемы эти очень узкие, Алтухов продвигался боком. Глаза начинали уставать от медного цвета стен и оранжевого света, идущего от факелов. Чем дальше, тем реже встречались факелы, в конце концов Алтухов снял небольшой факел с подставки и пошел на некотором расстоянии от Светы. Он понимал, что это не по-мужски -- пропускать даму вперед у открытой шахты лифта, но ничего не мог с собой поделать. Кроме того, ощущать спиной пустоту и темень, холод и чье-то глубокое дыхание позади гораздо хуже и страшнее, чем идти первой и знать, что за твоей спиной -- друг. Шли они минут десять. Коридоры уже перестали пугать Алтухова, но Света остановилась, чтобы отдышаться. А дышать было все труднее и труднее, Хоть здесь и было прохладно, как в подземелье, но кислорода при этом не хватало.