Сергей Лукницкий - Пособие по перевороту

Озоновая дыра сегодня была небольшая, не развернуться. Президельцин облокотился на ее край и осторожно спустился в атмосферу, стоявший неподалеку кабриолет подлетел как раз вовремя, Президельцин плюхнулся прямо в бежевые кожаные подушки.

Глава 4

КАДРЫ РЕШАЮТ: ВСЕ!

Здесь я хочу напомнить читателю, что пишу не просто книги, а только те, которые еще никто не читал... Их нет и в библиотеках.

Над Красной площадью возвышался зонтообразный розовый шатер, на котором белыми буквами была написана фраза: "Если чист ты пред своим народом, денежку получишь переводом". Шучу. На куполе на самом деле было написано, где можно вымыть руки, и стрелка в сторону Никольских ворот. Я, как представитель демократического лагеря, а также как писатель, сотворивший все это, был в числе приглашенных.

Я вошел в розовый банкетный зал. Булыжник площади был застелен дерном с густорастущей, зеленой стриженой декоративной голландской свежей сочной травкой. Столы стояли по окружности шатра, вдоль сетки из колючей проволоки, которую элегантно прикрывали розовые занавеси, спущенные сверху фалдами.

В центре шатра были еще два круга столов: один в другом, в круге первом, самом малом, разместили карточки демократов, на их столах, красиво нарезанные и умело уложенные в хлебницы, лежали разные сорта черного хлеба и какие-то солдатские фляги со спиртом, но я-то знал, что самое интересное происходит в Усыпальнице.

Интимный тихий свет узких черных лабиринтов привел меня в траурный зал. Перед гробом вождя была накрыта трибуна, так что становилось непонятно, кто над кем здесь торжествует. С одной стороны - эта линия зеленого стола с лидерами фракций и Президельциным посредине, причем все они расположились с одной стороны стола, лицом к Ленину: неудобно как-то жевать рябчиков, когда тот, кто за спиной уже три четверти века, капли в рот не брал. С другой стороны - Ленин по-прежнему лежал на высоком пьедестале, перпендикулярно столу, слегка поднят в изголовье, так что его сжатая в кулак рука, освещенная приглушенным лучом прожектора, стала для многих тостующих, образно говоря, комом в горле.

Вскоре, когда гроб Ленина окружили сотрудники ритуальных услуг, проверенные коммунисты, вождь перестал привлекать внимание и о нем забыли. Зюганичев, принимавший гостей и, в первую очередь, Президельцина, с замиранием сердца дождался случайной паузы и прогундел:

- Гос-товарищи! Позвольте вам объявить, что у нас имеется небольшой сюрприз. В программе праздника он стоит в поминальной части, но дабы заинтриговать вас и призвать не расходиться по домам раньше времени, могу вам сказать, что в восемь часов вечера к нам приедет невиданный гость. Поаплодируем, гос-товарищи!

Тут Зюганичев покосился на меня с опаской и вдруг высунул язык. Он-то хотел подразнить меня, но вышло это так жалостливо, словно он хотел показать мне борадавку, которая была у него еще и на языке. Теперь я понял, почему он так долго произносит свои речи: наверное, она чешется!

Я прошел в комнату ритуальных приготовлений и увидел Каликина. Он прикрылся красивым венком из сосновых лап и белых роз с лентами, на которых была надпись: "Чурики нас. Администрация Президента". Каликин был в стельку дугообразен, но еще мог говорить.

- Нет, это же верховенские со ставрогиными, бал степан трофимовичей в защиту чести гувернерок, послушайте, (и было названо мое имя), бегите отсюда...

Я попытался вытащить бедного бесоеведа из-под искусственной елки, да только накололся.

- Вам бы по возможности что-нибудь качественное пить, - посоветовал я, - желудок погубите. Послушайте, там Зюганичев какой-то сюрприз анонсировал, вы не знаете ли, что за этим кроется?

Каликин высунул голову из-за венка. Обнаружилось, что мочка правого уха у него раскусана надвое, словно жало змеи.

- Обернитесь, друг мой.

Я обернулся и обомлел, в углу комнаты сидел еще один Каликин, только уже с циррозом печени и начальной стадией шизофрении в глазах. Он был в кепке и в жилетке на белую рубаху с короткими воротничками, он кого-то мне напомнил, да так, что сердце защемило.

-Здаавствуйте, товаищ! Вы с Пет`огаадской стааны? П`оголодались? П`ойдите в соседнюю залу, я аспояжусь, вас покоомят.

Я оглянулся на Каликина. Он, по-прежнему сидя за венком, но, очевидно, видя меня сквозь мохнатые ветки, развел руки в разные стороны. Так и сидел венок-венком с ногами и руками. Вот оно что! Как же из такого ярого убежденного демократа получился такой настоящий Владимир Ильич Ленин?