Антон Макаренко - Статьи и рассказы

Н е ч и п о р. Не той... Не загораживайте прохода!

К а т я. А где мои вещи?

А л е ш а. У меня, у меня.

Г р и ш а. Товарищи! Ну, посмотрели, и убирайтесь. (Он отнимает у Алеши чемодан.)

33. У машины. Катю усадили на заднее сиденье. Гриша на месте шофера. Иван пытается тоже залезть в машину, но Гриша, улыбаясь, показывает ему кулак. Иван что-то шепчет остальным. Все хором кричат:

- Долой кустарщину! За культурный ремонт па-ро-хо-дов!

И в а н (вежливо напоминает Кате). А не вагонов!

Катя просто улыбается. Машина уезжает. Юноши смотрят ей вслед.

Б о р и с (продолжая так же зачарованно смотреть). Э, нет, это кусочек не для Григория!

А л е ш а (неожиданно-неприязненно). А для кого? Для тебя?

Б о р и с (удивился). Да чего ты?

А л е ш а. Я спрашиваю: для тебя "кусочек"?

Б о р и с (нахально, обозлившись). А хотя бы и для меня.

А л е ш а. Ее Григорий давно любит...

Б о р и с. Куда твой Григорий годится!

И в а н. Дети, не шумите. У тебя, Боря, все равно ничего не выйдет.

Б о р и с. Почему?

И в а н. Потому что... потому что... тебе 7 лет.

Б о р и с. Посмотрим.

34. Конструкторская завода. Большая светлая комната. За чертежными столами работают чертежники. иван и Шура работают рядом. Они разговаривают, не прекращая работы. Шура, впрочем, очень интересуется темой. Иван говорит спокойно, выдерживая паузы, подчеркивая тоном явно несоответствующие места.

Ш у р а. Вчера приехала?

И в а н. Вчера приехала.

Ш у р а. Интересная, говорят...

И в а н. Ничего интересного! Все то же самое.

Ш у р а. Как это "то же самое"?

И в а н (таким тоном, как будто его счет имеет для Шуры большое значение). Понимаешь, - один нос, глаза... два, вот не заметил, сколько рук. (Вспоминает.) Кажется, две руки. Обыкновенная девушка. Платье пошито из газеты...

Ш у р а. Ты всегда говоришь несерьезно...

И в а н. Дай лекало.

Ш у р а. Она учится в судоремонтном техникуме.

Вошел сердитый Василий Васильевич. Он спрашивает таким тоном, словно ему нужен ответ только для того, чтобы немедленно избить ответчика.

В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Кто делает приспособление для револьверных?

Ш у р а (немного испугавшись). Я делаю.

В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Волыните!

Ш у р а. Василий Васильевич!

В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Волыните! Покажите, что сделано?

Шура разбирается среди чертежей, находит один, показывает. Василий Васильевич, стоя, хмуро просматривает чертеж.

В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Стойте... Откуда у вас этот размер - семнадцать и пять десятых?

Ш у р а. Такой давали.

В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (смотрит на нее в упор, с

осуждением). Кто давал? Ничего подобного! Из-за этого размера забраковали, а вы опять ставите!

Ш у р а (бросилась к своим папкам, нашла листок бумаги, хочет победно показать его Василию Васильевичу, но вдруг узнает ошибку, недовольно отступает назад). Ах!

В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (долго смотрит на нее, склонив лоб, словно приготовился боднуть). Ах! Что такое "ах", скажите, пожалуйста? Что это за терминология: "ах"?

И в а н (не прекращая работы, совершенно серьезным, очень убедительным голосом). По некоторым данным, "ах" - это пережиток капитализма.

В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (внимательно прослушал заключение Ивана, но плохо сообразил, что оно обозначает, его уже привлекает грустное настроение Шуры, он говорит ворчливо, но гораздо более ласково). Пережиток капитализма! У вас чем-то голова забита, товарищ Устинова! Не пять десятых, а пять сотых. Семнадцать и пять сотых. Придется вам сегодня посидеть вечер. Приспособление очень срочно нужно.

Ш у р а (со стоном отчаяния). Ах, я не могу вечером...

В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (с имитацией такого же стона). Ах,

я

вам приказываю! (Ушел.)

Ш у р а (заломила пукм под подбородком). Я же не могу...

И в а н. Придется подчиниться насилию...

35. Заводской цех. Линии разных станков, на которых работает главным образом молодежь. Большой порядок. Револьверный станок Алеши. Он работает напряженно-быстро, лицо у него сейчас озабоченно-увлеченное. Подходит Надя - контролер механического цеха. Весь разговор Нади и Алеши, в сущности, любовный разговор. В лицах беседующих, в тоне много ласки и внимания, но все это прячется за деловым интересом и за настоящим деловым раздражением. Эти дове людей настолько сильны, что могут выдерживать двойную линию тона, не уступая ничего в любви и не поступаясь даже капельской дела. При этом у Нади любовь выражается больше в движении лица, у Алеши - больше в голосе, явно подчеркивающем его особое отношение к Наде.