Дмитрий Мамин-Сибиряк - Зеленая война

- Ты боишься хозяйки?

- Что мне ее бояться? Я никого не боюсь. А только это несправедливо, что нас загнали к забору. Чем мы хуже других?

Пока гряды не были вскопаны, в огород заходила разная скотина. Впрочем, коровы не трогали сорной травы, а только пощипывали зеленую травку. Вот другое дело, когда забрался однажды козел. Он прямо попал на Репей и съел у него целый лист.

- Ах, какой нахал! - ругался Репей. - Это наконец невежливо... Погоди, вот я тебя осенью украшу всеми своими шишками... Будешь меня помнить, негодная тварь!

От козла досталось и бедному Одуванчику, и Лебеде: они тоже недосчитались зеленых листьев. Он не тронул только Крапивы и Чертополоха.

- Благородное животное козел!.. - ехидно уверяла всех Крапива. - Он никогда не затопчет... Не то что корова или лошадь.

II

Скоро земля совсем оттаяла, и в огород пришла хозяйка. Это была низенькая старушка в темном платочке. Огород для нее составлял главную статью дохода: и сама сыта, да еще на рынок столько овощу разного продаст. Посмотрела, посмотрела старушка кругом и говорит:

- Пора гряды копать...

А потом еще посмотрела кругом, покачала головой и говорит:

- Откуда только берется эта сорная трава?.. И когда успела вырасти?.. Ведь никому она не нужна...

Репей обиделся на старушку за всех товарищей.

- Вот тоже выдумала: никому не нужны!.. Это мы-то не нужны? Вот ты, старушонка, действительно никому не нужна, - и давно тебе пора помирать... И тебя не будет, а мы все-таки будем расти. Вся разница в том, что будет у нас другая хозяйка, подобрее.

На другой день старушка опять явилась в огород и привела с собой внучку Машу.

- Стара я стала, внучка, одной не управиться, а твое дело - молодое, в охотку поработаешь.

- Ничего, бабушка, поработаю. Да и какая это работа? Одно удовольствие...

Начали бабушка с внучкой гряды копать. Бабушка кряхтит, кряхтит, едва полгряды выкопает, а у внучки уже целая грядка готова.

- Ай да внучка! Ай да умница! - похваливает старушка. - И я прежде вот так же скоро все делала, а теперь едва спину разогну...

А Маша только смеется. Копает да еще песни поет. Не работа, а забава. Здоровая девушка, - в охотку поработать... Дней в пять все было кончено. Посмотрела Маша на свою работу, полюбовалась и говорит:

- А что, бабушка, у тебя вот там место под забором даром пропадает? Вот бы малины посадить, да крыжовнику, да смородины... Очень уж я малину люблю, бабушка.

- Так, внучка, так, милая... и в самом деле, посадим-ка малинки, да смородинки, да крыжовнику. Которую ягоду сами съедим, а которую на базаре продадим... Я уж давно об этом сама подумывала, да все как-то руки не доходили.

Обрадовалась старушка новой статье дохода, благо у внучки руки здоровые. Сказано - сделано. Накупила старушка у знакомого садовника и малины, и смородины, и крыжовника, и началась работа. Маша вдоль забора накопала ям и принялась рассаживать в них кусты. От этой работы больше всего досталось Крапиве.

- Что же это такое, - кричала она на весь огород, - этак и совсем житья не будет!.. Караул!..

В отчаянье она несколько раз пребольно ужалила белые руки бойкой внучки.

- Вот тебе, вот тебе, выдумщица!..

- Ах, проклятая крапива, как она больно жжется!.. - жаловалась Маша, помахивая рукой.

- Я всех сожгу, - шипела Крапива.

- Откуда она только берется! - удивилась опять старушка. - Ведь никто ее, кажется, не садит...

III

Гораздо скорее начали расти все овощи после полотья.

- Ишь дармоеды!.. - ворчал Репей. - Небось своего ума не хватало, чтобы расти в готовой гряде. Эх вы, белоручки!..

- Молчи, мужик, - крикнул с гряды молодой Горох, начинавший завиваться около своей тычинки, - не твое дело...

- А ты, хвастун!.. Погоди, вот тебя воробьи заклюют.

- Значит, сладко, если клюют... А вот тебя так никому не нужно.

- Оттого и не нужно, что я для себя расту, а ты для других стараешься.

Одним словом, что ни день, то новый спор. Нашла коса на камень, и хвастун попал на хвастуна.

На гряды теперь любо было посмотреть. Все зеленело и быстро росло. И простоватая свекла, и кокетливая морковка, и горькая редька, и капуста. Вся беда, что мало было кавалеров - все наперечет: хвастун Горох да горький Лук. Впрочем, Лук понимал свое положение и старался расти поближе к Редьке, такая же горечь, так уж вместе бог велел расти.

- У меня все красавицы растут, - хвастался Горох. - А всех лучше морковка... Вот какие у нее листочки прорезные, точно зеленые кудерьки. Так сами и вьются...

Морковка делала вид, что не слышит этих похвал, и только все краснела и краснела. И приятно, и стыдно. Конечно, верить Гороху нельзя; а все-таки, когда так начинают хвалить прямо в глаза, невольно как-то хочется верить. Скромная морковка начинала про себя думать, что в самом деле она лучше всех, и еще больше краснела. Вот другое дело Редька; толстеет себе, как купчиха, и ничего знать не хочет.