Юрий Мамлеев - Московский гамбит

- Долго рассказывать.

- Ладно, оставим, - голос Саши был тих, и уходил куда-то вглубь. Слышно было даже тиканье часов на стене. - Но вот один момент. Так ли это запредельно, раз оно нам - в принципе - дано? Но ведь вы, кажется, и не стремитесь к истинно-потустороннему? ...Вот эта священная книга, - и Саша взял ее со стола, - одна из величайших Книг, написанных свыше, от Духа... Но главное там, как и в некоторых других подобных книгах, - то, чего там нет. Самое главное находится не в буквах, а между буквами. То, что там есть, в самом тексте - только тело, а не само трансцендентное. Эти книги надо прочесть так, чтобы увидеть в них то, чего в них нет. И ни в каких комментариях, даже самых эзотерических, вы это "то" не найдете. Но если увидите, только тогда вам начнет открываться то, что не содержится ни в религиях, ни даже в высшей восточной метафизике, по крайней мере, в ее "тексте".

- Хватит, хватит, - вдруг заговорил Виктор, и глаза его наполнились слезами. - Я не понимаю, о чем вы говорите. Я люблю эту книгу, и с меня хватит ее. Я боюсь, что она мне не поможет, ибо со мной что-то происходит... А вы очень странный человек, очень, очень. Простите, что я хотел пырнуть вас ножом. Вы почти не среагировали на мои слова, потому я и не двинулся. Лучше уходите. Простите меня.

- Уйду, Виктор, уйду. Это не проблема. Раз вам так плохо. Мы просто мирно поговорили. За пирогами.

- Но с другой стороны, лучше не уходите.

- С другой стороны я и не уйду. Я уйду только с одной стороны.

- Да. Налейте-ка водки.

- Прошу. Тут еще осталось. О чем это они шушукаются, там в комнате. Наверное, обо мне. Этот ваш Игорь чересчур нервный. Но ничего, обойдется.

Игорь и Олег, раскрасневшиеся, с горящими глазами и почти опустошенной бутылкой, вдруг появились на кухне.

Конец встречи прошел как-то тихо, сумрачно и безболезненно. Быстро доелись пироги, внезапно остановились часы на стене, куда-то заторопился Игорь.

Вышли на улицу, где уже гулял обезумевший ветер, и простились.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Через два дня Олег встретился с Берковым и Закауловым рано утром у памятника Пушкину и рассказал им о посещении Виктора Пахомова.

- Ты понял что-нибудь? - спросил Берков.

- Ровным счетом ничего, - пожаловался Олег.

Это было непохоже на него, не в его манере было признавать черту, за которой виделась для него одна тьма.

Впрочем, он добавил:

- Были весьма необычные, парадоксальные вопросы со стороны Саши.

- Интересно.

- Кроме того, мы с Кравцовым часто уходили в другую комнату: он вел себя как-то сумеречно в присутствии Саши. Виктор оставался с Сашей наедине, и я не знаю, о чем они говорили.

- И ничего о человеке Востока?

- Ничего.

- Кто же теперь следующий?

- Мы же решили: Ларион Смолин.

- О, это крепкий орешек, - усмехнулся Борис. - Пойдем на этот раз втроем, я, ты и Леша, только надо выбрать время.

- Я договорюсь, - ответил Олег, - а теперь двинемся в Ленинскую библиотеку.

- А мне не до книг сейчас, - вздохнул Закаулов, все еще расстроенный недавней встречей со Светланой Волгиной. - У меня душа чего-то не того. Я в другую сторону.

Ленинская библиотека, и до известной степени Историческая, сыграли особую роль в жизни и истории неконформистского общества. В 1957 году книгохранилище библиотеки внезапно стало более или менее доступно для читателей. Книги, которые раньше немыслимо было достать, теперь можно было прочесть в читальных залах библиотеки; особенно явно были сняты оковы с мистической и оккультной литературы. В 1959 году этот период кончился, но до этого времени много книг было переснято, прочитано и т. д.; и кроме того, возникла традиция встреч в кулуарах обширных читальных залов, да и смягчения некоторые в смысле выдачи книг остались. Поэтому посещения продолжались. Вокруг читальни создались целые легенды; много людей, подпольных интеллектуалов, мистиков, поэтов, художников, писателей и всяких ищущих встречались, знакомились здесь, проводили время, читали ранее недоступную литературу, старые журналы, в перерыве - курили, обсуждали, и не только книги, но и события жизни, и саму жизнь.

Кулуары, курильни превратились в клубы, где каждый узнавал своих по особым знакам. Читальня переросла свое назначение; отсюда уходили на вечеринки, чтения на квартирах; здесь можно было встретить людей из разных кругов. Появились завсегдатаи читальни, бродяги-интеллектуалы. Многие приходили сюда уже не читать, а встречаться. Здесь обсуждалось все: от христианства до дзен-буддизма.