Дан Маркович - Разные звери

- Уехал, что ли, - думает Вовик, - неужели с ней?.. Вот так и нашли друг друга?..

- А может он ее придушил где-нибудь и сбежал?..

А может... Нет, это... Нет, то... Пьем чай с мармеладом, липким и вязким, спорим о случайности, о судьбе, о свободе, осознанная ли она необходимость, или выбор... ложимся на панцырные сетки, засыпаем...

Я н е с и о н и с т ...Мой прапрадед, солдат русской армии Николая первого, еврей, отслужил свой срок, двадцать пять лет, и получил разрешение поселиться, где хочет. Он мог бы жить в Москве или даже Петербурге, но не захотел - приехал в маленький прибалтийский городок, привез жену из Орши, где родился, и жили его родители... Дальше я вижу с возрастающей четкостью, а вот что раньше было?Когда-то они, видимо, жили на Балканах, оттуда взялась фамилия, потом в Германии - вынесли язык, который я слышал с детства... А как попали в Европу? Были рассеяны после Иудейской войны?.. Не знаю... Цепь перемещений привела прапрадеда туда, где он вырастил своих детей. Они сто с лишним лет сидели на одном месте, казалось - все, кончились блуждания... Нет, ничуть! Не думая об этом, я продолжил их движение, сначала переместился в Петербург, который тогда назывался иначе, потом добрался до Москвы, не захотел в ней остановиться, поселился в маленьком подмосковном городке, привез жену из Прибалтики... потом, правда, развелся. И здесь застрял надолго...Но это еще что! Братья моего отца продвинулись дальше - их сослали в Сибирь. Было это во время войны, я еще маленьким кульком валялся на вагонной полке, а они уже шли... Им не понравилось в ссылке, и они решили выйти из России, пошли на юг. Шли два брата, один огромный, рыжий, другой - маленький, черноволосый... В Киргизии маленький подхватил тиф, потерял сознание. Когда он пришел в себя, в больнице, другого брата не было. С тех пор он исчез. Ушел-таки в Иран, как хотел? Или погиб на границе?.. Говорили, что он в Париже, и жив сих пор... Врут, я думаю, зачем ему Париж - он двинулся на юг, дальше, туда, где все начиналось...Я не сионист, но эта история завораживает меня. Не так давно это было. Между мной и тем солдатом три человека, это пальцы одной руки, это лица. Мой брат большой и рыжий, я - маленький, черноволосый... Я мог бы продвинуться дальше, одно время мне настойчиво предлагали. В первый раз вместе с отцом, в Сибирь, мне было лет десять, второй раз недавно. Но обошлось. Потом хотел сам выйти из России, но передумал. А дальше? Не знаю, не знаю...

Д о р о ж к аМного лет назад я жил в небольшом северном городке, в деревянном доме, который стоял в глубине двора. От дома к калитке вела прямая дорожка, и зимой ее каждый день расчищал один старик, он жил на первом этаже. Он не был дворником, получал пенсию и жил один. Настоящий дворник жил в соседнем доме и убирал только на улице, перед забором, и то иногда, и там постоянно нарастали сугробы. Зато дорожка во дворе всегда была чиста.Расчищающий дорожку старик появлялся в восемь утра, с метлой и широкой лопатой, обитой жестью. Он аккуратно выскабливал дорожку лопатой, а потом подметал метлой. Если падал снег, он выходил второй раз, после обеда, и возился до темноты. На дорожке были уложены большие квадратные плитки серые и белые, и мы всегда видели их, когда шли по двору в светлое время дня.Старик заканчивал свое дело и уходил. Я смотрел на дорожку и не понимал старика. Я учился, мечтал об интересном деле и не мог себе представить, что не сделаю ничего замечательного. Я мечтал стать большим ученым, не хитростью и не чудом, а своей работой. Я должен был сделаться лучше всех, поравняться с великими людьми. Мне казалось, что эти, великие, как бы собрались и живут вместе, и живые и умершие - они составляют особый круг людей. Заслужить общение с ними я хотел больше всего. Я хотел сделаться бессмертным... а пока учился, после лекций до ночи работал в лаборатории, а утром снова бежал на лекции...Иногда я возвращался пораньше, в сумерках дорожка была расчищена, в окне старика горел теплый уютный свет. В свободные дни я долго спал, потягиваясь, подходил к окну - и видел старика, неторопливо делающего свое нехитрое дело. Хоть пропустил бы день, неужели не надоедает?.. Но ему не надоедало.Так прошло несколько лет, и ничего в нашей жизни не менялось. Нет, у меня было много нового - я закончил учебу, стал работать, пробивался к настоящей науке... но во дворе все шло по-старому: старик попрежнему подметал дорожку, падал на нее новый снег, и он выходил еще и еще...Как-то мне понадобилась пила, и я решил, что у старика она должна быть. Я постучал к нему, в первый раз. В маленькой передней стояла лопата, метла и большой жестяной совок для мусора. Старик сидел в глубоком кресле и читал. Он кивнул - пила в верхнем ящике, возьмите. Я взял пилу и уже хотел уйти, взглянул в окно - и увидел дорожку.