Грачья Матевосян - Наша бестолковая жизнь

- Значит, ты точно не из Еревана?

- Точно.

- А почему друзей своих с собой не привез? Конечно, дом у нас не тот, что был прежде, но чем богаты, тем и рады. Что друзья подумают о тебе, о нас с `матерью?

- Ну что ты, отец, они и сами понимают, что деревня теперь не та, да и вы уже люди не молодые.

- Детвора-то как поживает?

- Хорошо. Вчера с ними говорил.

- По телефону?

- Ну да, по телефону.

- Правильно сделал, что позвонил.

- Соскучился. У них все нормально. Я сказал, еду на пару дней к своим в деревню. Ну и приехал.

- И правильно сделал. Только плохо, что без детей.

Вечером они опять беседовали о том о сем: про приватизацию и про налоги, про то, что почем в городе и в деревне, про односельчан - кто жив, кто помер, и про то, что пишут газеты. А в селе, рассказывал отец, объявились какие-то незнакомые парни - бандиты, да и только. Грабители! Не одну сотню коров у людей отобрали, овец и вовсе тысячами угоняли. Увели и съели, а сами слух пустили, будто мор на скотину напал. И не придерешься: заключение ветврача они себе состряпали, а прокурор у них и вовсе свой человек. Вот такие дела.

В сердцах отец снова раскричался:

- Так ты что же, не из дому ехал?

- Да сказал же тебе, не из дому. Я считай дней пять, а то и неделю, в Ереване не был.

- По своим делам говоришь, проверять ездил?

- Ну да. Наша работа при любом строе государству нужна. Ревизии, проверки были и будут всегда, покуда на свете есть те, кто живет обманом и аферами. Если бы не они, мы бы давно по миру пошли. Да и те власть имущие, кого они кормят, тоже...

- Все больше в мире обмана. Ты, сынок, смотри в оба. Ведь если что, отдуваться все одно народу придется. Жалко наш народ. Так что держи ухо востро.

- Да тут держи не держи, отец. Ты меня знаешь, сам воспитывал, но право сейчас у того, кто успевает хапнуть чужое.

- За тебя я не волнуюсь: у меня сына-хапуги нет.

- У тебя нет, а у кого-то есть. Время такое, отец. Непредприимчивых, робких жизнь под себя подминает, такие пропадают ни за что. А о народе и говорить нечего: он во все времена внакладе остается.

- Значит, мы всегда внакладе. Выходит, нам пропадать?

- Не пропадем. Трудно народу, очень тяжко, но мы не пропадем.

Арто заглянул в отцовские глаза: по ним видно, какая буря, какой бунт у него в душе, хоть он и старается виду не подать, держит себя в узде. Отец по натуре человек сдержанный, рассудительный, скупой на слово. Уж если он так разволновался, значит, доведен до крайности.

- У крестьянина, слыханное ли дело, на хлеб денег нет!

- А у хлебороба и не должно быть денег на хлеб - у него хлеб должен быть.

- Да откуда хлебу взяться, когда у нас плуга нет, трактора нет, семян нет и денег, чтобы платить за землю и за воду, тоже нет. Как липку крестьянина ободрали. Да разве можно так над народом измываться!

- Я тут ни при чем, отец. Мое дело маленькое: мне звонят, говорят: поезжай туда-то и туда-то, проверь бухгалтерию, просмотри финансовую документацию, - я и еду. Проверяю, просматриваю, где советом помогаю, где опытом, потом получаю свою плату - и домой.

- А что делать людям, у которых ни твоего опыта, ни твоих талантов нет?

- Что им делать, не мне решать, не мое это дело, отец. Мое дело сегодня купить вам хорошего осла. Куплю, привяжу к столбу во дворе и со спокойной совестью поеду домой, в Ереван.

- Да откуда у тебя деньги на осла, сын? Или с проверок твоих набежали? - с подозрением взглянул на Арто отец. - Эх, сынок, ты хочешь, чтоб завтра вся деревня нам с матерью косточки перемывала? Ведь на весь мир растрезвонят, что, мол, сын приехал после ревизии, ну и, ясное дело, такую кучу денег взял на лапу, что отцу коня купил.

- Да не коня, отец, - осла.

- Твой осел у них живо в коня превратится, а то и в автомобиль или еще во что покруче.

- Да ты не думай, отец, я взяток не беру, не приучен. В данный момент у меня в кармане и ста драмов не наберется. Отец удивился:

- На какие же шиши ты думал осла покупать? Или просто меня подразнить решил?

- Ну, в моем кармане денег нет, а в машине точно найдутся. У моей машины тоже кармашек есть, а в нем всегда деньги припрятаны. Я давно откладывал.

- Ладно, сынок, что там у тебя в машине да в кармане, меня не касается, это дело твое и твоей машины. А мое дело где? Стыдно сказать, сынок, я, потомственный земледелец, крестьянин в седьмом колене, за последнее время к деревенской жизни напрочь вкус потерял, я ее, эту жизнь, давно понимать перестал. Стыдно мне, сынок, ох как стыдно! Совсем деревня переменилась: ни утро нам не в радость, ни вечер. А главное, - людей не узнать, так переменились. Не поверишь, иной раз так все опостылеет - ну просто жить не хочется. Работящий люд совсем перевелся. А ведь какие были трудяги, с утра до ночи вкалывали.