Иван Мележ: Товарищи

Оставалось поставить стропила, накрыть крышу да сделать, как говорят плотники, "столярку" - косяки, рамы, двери.

- Для Катерины строим, - сообщил Рыгор. - Помните, в Мартиновой роте был Василий Горовец - это ее хозяин. Погиб,, когда мы громили Балачанский гарнизон...

Под ногами весело потрескивали свежие, еще сыроватые щепки. Неподалеку, около козел, несколько плотников, нагнувшись, обтесывали бревна. В воздухе стоял густой, терпкий запах смолы. Около плотников ходил белоголовый парнишка лет двенадцати - он собирал щепки в корзинку. Наверно, мать просила принести, чтобы растопить дрова в печке.

Неподалеку послышалось переливистое конское ржание, неторопливое, ленивое тарахтение колес.

- Баклан едет, - прислушался Рыгор. - Зверь, Бакланов конь... Эх, какая голосистая скотина, что тебе паровозный гудок!

Гаврильчик не ошибся. Минут через пять кз-за сруба выехала новенькая легкая тележка, на которой сидел, свесив ноги, широкоплечий человек в военной одежде.

- Баклан! - крикнул Рыгор.

Баклан остановил коня н соскочил с тележки. Накинув вожжи на обгоревший столбик изгороди и постегивая кнутом по голенищу хромовых сапог, он нехотя шел к своему заместителю. Равнодушно оглядел свою гимнастерку, сковырнул комочек грязи, засохшей на рукаве.

Только близко подойдя к Гаврильчику, Баклан поднял глаза.

- Саввич?!

Баклан преобразился - куда: девались его равнодушие и лень! Он порывисто бросился к Ковалевичу, с силой стиснул его в объятиях.

- Ну, медведь! Ребра поломаешь! - застонал, улыбаясь, Иван Саввич. Кто ж так бесцеремонно с гостями обходится?

Этак и задушить, чего доброго, недолго!

- Так тебе и надо! - не| выпускал Баклан командира из объятий. - Будешь знать, как наведываться раз в два года.

Серые смелые глаза, почти безбровое, покрытое густым темным загаром лицо, крутой, упрямый подбородок со шрамом.

Неужели это не тот самый Василь, которого Ковалевич знал в любил в отряде?

Баклан отошел, подозвал к себе хлопцаплотника, что-то тихо сказал ему. Хлопец положил топор на бревно и, подойдя к тележке, снял со столба вожжи; горячий конь рванулся вперед, выгибая сильную шелковистую шею.

Баклан вернулся к гостю.

- Эх, будь ты, Иван Саввич, неладен!

Я ж столько времени тебя ждал. И хоть бы одно слово в ответ! Я уж было подумал, что и совсем не ответишь. Зазнался, думаю... Увидел тебя рядом с Гаврильчиком и не узнал: не иначе, начальство из района... Я ведь тут на виду, можно сказать, они ко мне частенько заглядывают...

Он довольно засмеялся и по-приятельски обнял командира.

- Как это ты хорошо сделал, что приехал! Самым дорогим гостем будешь. А за то" что начало вышло таким неудачным, не обессудь: не знал, что приедешь... Ну, мы эту беду в момент поправим! Правильно, Рыгор? Кстати, Иван Саввич, на что нам время попусту тратить, пошли, свежей рыбкой угощу, только что привез... А рыбка сегодня - пальцы оближешь! Согласен?

Ковалевич кивнул головой в знак согласия.

- Добро. Только, Василь, подожди минуту. Мы с Рыгором в хату собрались зайти.

Ему хотелось посмотреть хату изнутри - как пригнаны одно к другому бревна, где будут поставлены голландка и печь, согреют ли они хату. Старая привычка - все осмотреть своими глазами. К тому же, перед ним была хата, которую строили для семьи его боевого товарища.

- Как у тебя, Василь, с кирпичом - на печь и голландку хватит? спросил Иван Саввич у председателя, когда они переступили дубовую подвалину под прорезом дверей. - Надо бы успеть до холодов закончить.

Хватит ли кирпича. Баклан не знал. Его выручил Рыгор, который сказал, что кирпича теперь в колхозе нет, так как тог, что получили раньше на заводе, уже израсходован.

- Завтра поеду в исполком. Попрошу дать еще... - И, заметив, что Ковалевич недоволен его неуверенным "попрошу", поправился: - Одним словом, кирпич будет, - сказал Рыгор.

- Вот это крепкое слово!

Когда они вышли из хаты, плотншки на длинной веревке поднимали на сруб первое стропило. Веревка медленно ползла по верхнему бревну, как по блоку. Ковалевич с минуту заинтересованно смотрел на плотников, потом, как бы спохватившись, весело крякнул, поплевал на руки и сам взялся около одного из хлопцев за веревку. Гаврильчик, а за ним и Баклан присоединились к нему. Вместе с плотниками они дружно потянули веревку. Люди, что работали наверху, на срубе, поставили стропило и прикрепили его нижние с вырезами концы к верхним бревнам сруба. Ковалевич уже долгое время не работал в колхозе и теперь почувствовал настоящую радость, даже праздничность.