Борис Можаев - Саня

Поодаль от толпы маленькая пожилая женщина в повязанном углом платке цепко держала за пиджачок худенького паренька и что-то настойчиво бубнила ему. "Бу-бу-бу", - доносился до Сани ее скрипучий голосок. Паренек ее плохо слушал и все косился на танцующих.

- Да ладно, мамка, знаю уж! - с досадой прерывал он ее и конфузился: Ну какая ты...

- А ты погоди-ко, погоди-ко, - торопливо произносила женщина, - вот я сейчас, сейчас... - И опять звучало ее частое: "бу-бу-бу".

Танго - хороший танец,

Он всех собой чи-ирует...

лениво напевал высокий парень в военной фуражке, танцуя что-то вроде тустепа.

- Орлы! Соколики! Голубчики! - кричал наголо обритый пьяный мужик в фуфайке, хлопая по бокам руками, как кочет крыльями. - А Васька-то мой прямо поедет в армию из военкомата. Эх, поезд бы задержать! Поговорить надо.

- А то ты за двадцать лет не наговорился с ним, - гудит толстая тетка. - Ты бы хоть гостинцев ему принес на дорогу, говорок!

- Гостинцы - это ваше бабское дело, - назидательно замечает тот, переступая ногами на месте, словно рысак. - А мне по душевной части... На эту самую... на служению, говорю, наставить надо, - закончил он строго.

- Молчи уж, наставник, - не унимается баба. - Ногами-то вон семенишь, как заведенный.

- Дядь Семен! - кричит кто-то из толпы. - А ты Сергункова попроси! Может, задержит поезд. Объясни ему - дело важное.

- А как же, государственное! - подхватывают в толпе и шумно гогочут.

- А что? И пойду, - неожиданно решается тот. - Он поймет. Он, говорю, мужик сердечный, начальник-то.

"Ну и стихия..." - невесело подумала Саня.

Она заглянула в дежурку - никого. "А где же станционные работники? Повымерли, что ли, или, может, перепились, как эти?.."

Саня пошла вслед за бритым мужиком искать Сергункова. Чемодан она оставила в дежурке.

Между бараками было совершенно темно и грязно. Саня искала места посуше, посветлее, но попадала в болото. Идущий впереди мужик в фуфайке открыл торцовую дверь барака и радостно крикнул:

- Соколики! Голубчики! Орлы! - и быстро нырнул в дверь.

Саня вошла за ним. Помещение оказалось буфетом. Висевшая над прилавком лампа-"молния" тускло освещала прокопченные бревенчатые стены. Возле деревянной полки на бочках сидели два человека и пили водку. Один рыжеусый старшина с планшеткой через плечо. Второй, перед которым почтительно выламывался мужик в фуфайке, - грузный, с одутловатым лицом и щелками вместо глаз.

- Ступай, Семен, ступай, - выпроваживал вошедшего мужика грузный. Видишь, я занят, багаж принимаю у человека.

- А как жеть! Все мы заняты, - соглашался Семен. - Вот я и говорю, минут на пятнадцать задержать поезд. С Васькой поговорить надо.

- Вы начальник станции Сергунков? - спросила Саня одутловатого.

- Ну, положим, я, - отозвался тот, оглядывая Саню с ног до головы. Что, опять ревизор? Так я сегодня вечером не служебный. Идите к Шилохвостову, а завтра поговорим.

- Я не ревизор, - ответила Саня. - Я прислана на место начальника станции.

- Что-о? - удивленно протянул Сергунков и, посмотрев на старшину, вдруг сильно покраснел. - А что ж это у вас с голоском, дочка? В дороге простудились или природой дадено?

- Голос мой оставьте в покое! - Саня резким движением засунула руки в карманы юбки, отодвинула в сторону локти и стала удивительно похожа на драчуна, прятавшего камни про запас.

Сергунков усмехнулся.

- Ишь ты, с бесинкой. Ну что ж, товарищ начальник, вон ступайте поезд задержите. Посетитель просит, - сказал он, кивнув на Семена.

- Вот я и говорю, - подхватил тот, обращаясь к Сане. - На действительную едет Васька-то.

Сергунков и старшина засмеялись.

- Перестаньте валять дурака, - строго сказала Саня пьяному.

- А что, не нравится? - начал наседать тот, ободренный смехом Сергункова. - А если я тебя приласкаю, тогда как, а? - и он потянулся к ней.

- Убирайся отсюда, дрянь! - крикнула Саня так неожиданно и гневно, что смеявшиеся сразу осеклись, а молчаливо стоявший до этого буфетчик выскочил из-за прилавка, схватил Семена за шиворот и вытолкнул за дверь.

- Некультурный, такой некультурный народ, прямо беда, - извиняющимся тоном говорил возвратившийся буфетчик. Он потер о пиджак руки и представился: - Между прочим, моя фамилия Крахмалюк.

- Неплохо для начала, - заметил Сергунков. - А следующего кого вытряхивать будете?

- Там посмотрим, - ответила Саня и вышла из буфета.

2

Ночевала она у Настасьи Павловны, вдовы первого начальника станции, единственного человека, которого тут звали по имени-отчеству, остальных либо по фамилии, либо просто по прозвищу. Эта пожилая, обходительная женщина приехала сюда лет двадцать назад, на должность дежурной по станции. Здесь она вырастила троих детей, здесь и мужа похоронила.