Владимир Набоков - Интервью Николаю Аллу

"Другим русским выезд из Франции был очень труден, да и я вряд ли выехал бы без помощи любезной гр. А.Л. Толстой.[6] Самое большое затруднение - с получением визы. Но, если виза получена, французы выпускают без всяких задержек. Мне они сказали даже: "хорошо делаете, что уезжаете".

Закончился период русской эмиграции в Европе

"Стремления у русских выезжать из Парижа не было. Вероятно, частью из любви к этому городу, частью из привычки и частью из характерного русского фатализма - что будет, то будет".

"Русские писатели в Париже сильно бедствовали. Незадолго перед отъездом в доме Керенского я встретил Бунина и Мережковских. Бунин еще имеет некоторые средства, но Мережковские живут в большой нужде, как и почти все остальные русские эмигранты.[7] Единственные возможности какого-то заработка - вечера, газеты и журналы, с войной прекратились. А что происходит теперь - трудно предположить".

"Мне кажется, что с [разгромом] Франции закончился какой-то период русской эмиграции. Теперь жизнь ее примет какие-то совершенно новые формы. Лучшим моментом жизни этой эмиграции нужно считать период 1925-27 гг. Но перед войной тоже было неплохо. Редактор "Современных записок" Руднев говорил мне, что у него есть деньги для выпуска двух номеров. А это что-нибудь да значит.[8] Но теперь уже ничего нет".

Вл. Вл. в Нью-Йорке сразу почувствовал себя "своим".

"Все-таки, здесь нужно научиться жить", говорит он. "Я как-то зашел в автоматический ресторан, чтобы выпить стакан холодного шоколада. Всунул пятак, повернул ручку и вижу, что шоколад льется прямо на пол. По своей рассеянности, я забыл подставить под кран стакан. Так вот, здесь нужно научиться подставлять стакан".

"Как-то я зашел к парикмахеру, который, после нескольких слов со мной, сказал: "Сразу видно, что вы англичанин, только что приехали в Америку и работаете в газетах". "Почему вы сделали такое заключение?", спросил я, удивленный его проницательностью. "Потому что выговор у вас английский, что вы еще не успели сносить европейских ботинок и потому что у вас большой лоб и характерная для газетных работников голова".

"Вы просто Шерлок Холмс", польстил я парикмахеру.

"А кто такой Шерлок Холмс?"

Николай Алл

Комментарий:

Интервью опубликовано в газете "Новое русское слово", Нью-Йорк, 23 июня 1940 года. Николай Алл - псевдоним поэта и журналиста Николая Николаевича Дворжицкого, сотрудничавшего в Харбине с газетами: "Русский голос", "Новости жизни", "Заря". Переехал в США в 1923 году. "В начале 1930-х гг. основал и редактировал "Русскую газету". С середины 30-х гг. в течение многих лет, сотрудничал в "Новом русском слове"" (Поэты о себе / Содружество. Из современной поэзии русского зарубежья. Вашингтон: Изд. Русского книжного дела в США. Victor Kamkin, Inc., 1966. С.506.)

Интервью стало первым свидетельством восприятия Набоковым новой американской жизни, поэтому, несмотря на очевидную небрежность изложения, мы все же решились перепечатать его (выпустив лишь пересказ биографии писателя).

[1] Вероятно, имеются в виду сборники "Гроздь" (Берлин, 1922) и "Горний путь" (Берлин, 1923)

[2]"На мызу, милые!" - впервые под заголовком "Возврат" опубликовано в газете "Руль" 2 октября 1921 года. Затем, озаглавленное "Домой", стихотворение вошло в "Горний путь" (Берлин, 1923). Под тем же названием в сборнике В.В. Набоков, Стихи. Ann Arbor: Ardis, 1979.

[3] Набоков с женой и сыном приплыли в Нью-Йорк на пароходе "Шамплейн" 28 мая 1940 года.

[4] О работе над "уголовным романом" на английском языке в 1940 году, насколько мы знаем, ничего не известно.

[5] Роман "Solus Rex" начал печататься в последней (№ 70) книге "Современных записок", которая вышла в апреле 1940 года. В конце октября 1941, посылая М.А. Алданову новую прозу, Набоков предлагает "сделать сноску, как бывало: Отрывок из романа "Solus Rex", начало которого см. (в последнем <...>) № "Современных записок". ("Как редко теперь пишу по-русски..." Из переписки В.В. Набокова и М.А. Алданова. Публ. и комм. Андрея Чернышева // Октябрь. 1996. № 1. С.129). В первом номере "Нового журнала" (январь 1942) "Ultima Thule" опубликована без всякой ссылки на текст в "Современных записках". В предисловии к сборнику 1973 года "A Russian Beauty and Other Stories" автор представляет "Solus Rex" и "Ultima Thule" как две главы романа, который он "не успел закончить до отъезда" из Парижа и "к которому уже не возвращался", причем "Solus Rex" назван второй главой, а "Ultima Thule" - первой. А.А. Долинин, на основании соотнесения этих текстов с заметками ко второй части "Дара", а также переписки Набокова с М.А. Алдановым полагает, что фрагмент из "Современных записок" все же являлся началом, а "Ultima Thule" расположенным где-то дальше отрывком романа, и что этот незаконченный роман и был продолжением "Дара". См: Долинин А. Загадка недописанного романа // Звезда. 1997. № 12. С.215-224.