Николай Наседкин: Город Баранов

Волос. Да чё с ней случится! Сидит под замком - кайфует. Чё-то шеф на неё психанул.

Вадим (ещё равнодушнее). За что же?

Волос (прикусывая язык). Пошёл ты! Не лезь не в своё - усёк?

Вадим (подталкивая его в костлявую спину к выходу). Ладно, ладно! Иди учи азбуку! (В сторону) Хиляк глистово-аскаридный!

Оставшись один, Вадим смотрит под потолок на белую коробочку звонка, приоткрывает дверь, звонит пару раз - удовлетворённо вслушивается в мелодичную трель. Захлопывает дверь, накидывает цепочку. Затем приносит из ванной ярко-красное ведро с водой, новенькую швабру с тряпкой (своим старым свитером), напевая, протирает пол на кухне и в прихожей. Пьёт на кухне минералку из пластиковой бутылки. Ставит в комнате на стол пишмашинку, ловко вправляет, помогая протезом, лист бумаги, открывает брошюру и, проворно постукивая по клавишам пальцами правой руки, перепечатывает текст, читая-диктуя вслух.

Вадим. Стадия первая. Потребность в алкоголе слабо выражена, но по мере употребления усиливается. Однако человек ещё в состоянии преодолеть желание, отказаться от выпивки. Переносимость алкоголя растёт. Рвотная (защитная) реакция угасает. Похмельный синдром выражен ещё слабо. Пьянство имеет относительно систематический характер - одна-две выпивки в месяц. Та-а-к! Стадия вторая. Потребность в алкоголе настолько значительна, что человек не в состоянии отказаться от выпивки. Переносимость алкоголя достигает наибольшего объёма и многие годы держится на одном уровне... (Комментирует) Ага, это, судя по всему, как раз то самое геройское в глазах друзей-приятелей умение выпить литр водки и не забалдеть! Та-а-ак... держится на одном уровне, но затем начинает снижаться...

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Трель дверного звонка. Вадим недовольно вслушивается, идёт открывать. На пороге - Дарья Михайлова. На ней чёрная блузка с донельзя откровенным вырезом, белые обтягивающие брюки; рыжеватые волосы распущены по плечам.

Вадим (удивлённо). Ого!

Михайлова. Привет, Неустроев! Не ждал?

Вадим (пропуская гостью и закрыв дверь). Здравствуй. Да-а-а, действительно...

Михайлова. Что это ты в такой день один и трезвый? (Спохватывается) Извини! Я слышала про жену - ужас...

Вадим. Да... Впрочем, времени уже много прошло... Знаешь, давай не будем в праздник о мрачном. Ты вот лучше скажи - почему ты одна? Ты ведь теперь не Михайлова, как я слышал, - Запоздавникова?

Михайлова (с отвращением). Так мой деньгy заколачивает, без выходных и праздников пашет - ком-м-мерс-с-сант!.. Нет, я свою фамилию оставила... Да ну его! (Странно-вызывающим тоном) Слушай, ты не занят? А то я уйду...

Вадим (торопливо). Нет, нет! Проходи... (Смотрит-любуется, как Михайлова идёт в комнату) Да-а! Походка - вот визитная карточка женщины!..

Михайлова (игриво). Ой, да хватит тебе!.. Сколько мы не видались - года два, а то и три? (Смотрит в упор, длинно усмехается) Давай-ка выпьем, погутарим, потанцуем под Демиса Руссоса... А? Или ты не хочешь?

Вадим. Да нет, почему... Только у меня музыки сейчас нет, и я - не пью...

Михайлова (театрально всплёскивая руками). Ка-а-ак?! И ты закодировался? О, Боже! Какой кошмар!.. Мой Осип в прошлом году закодировался - вообще... мерином стал!

Вадим. Ладно, ладно... Всё бы тебе смеяться да ехидничать. Бога-то побойся - в такой день... Хочешь, я сбегаю за шампанским?

Михайлова (грудным голосом, глядя с призывной поволокой) Пока не надо... (Обхватывает Вадима руками за шею, коротко кусает-целует в губы, откидывает закрасневшее лицо и, сдерживая круто вздымающуюся грудь, прерывисто выдыхает) Христос воскресе!

Вадим (ошалело глядит в её затемневшие глаза). Воистину воскрес!

Михайлова приникает к нему, впивается в губы уже долгим поцелуем, теснит в комнату, отбрасывает, не глядя, сумочку на стол. Они валятся на диван-кровать, Дарья расстёгивает на Вадиме рубашку, сдёргивает с себя блузку, тянется, изгибаясь, к застёжке лифчика...

Михайлова (бурно дыша, разворачивает лопатки к Вадиму). Ну, что ж ты? Помоги!

Вадим (замерев на несколько секунд, как бы вслушивается в себя). Постой... Подожди! Не надо... Это всё не то! Зачем? Опять всё сначала?..

Дарья смотрит на него молча, умеряя дыхание, резко отталкивается, слазит с его колен, натягивает свитерок. Вадим торопливо застёгивается-одевается, бормочет оправдательно.

Вадим. Ну, правда! Не обижайся, Даш! Ты же сама меня бросила... Я ведь - помнишь? - и развестись из-за тебя хотел, а ты - бац! - и к Осипу... Зачем же теперь всё сначала... Не хочу! Я вообще новую жизнь начал... Прости, Даш!