Игорь Наталик - Старица

Сейчас - время соблазнов. Их вокруг - море. Вон рыжей искрой сверкнула лиса, оставив на память на снегу свой нарыск. Стрелять мне нельзя. Раз за разом достают птицы. Вокруг тихо-тихо, спокойно. Стрелять пока еще нельзя. Тишина порой кажется абсолютной. Снежинки падают с таким грохотом, скрежетом, словно это - мелкий песочек соскальзывает по жести.

Где-то рядом треснула веточка. И другая. Не кабаны ли. Совсем близко от меня грохнул выстрел. И вдруг под густой елью на уровне колена шевельнула лапу невидимая птица. А ее подружка бесшумно качнула у земли другую еловую лапу. Напряжение стремительно нарастает. Еще один близкий выстрел - с другой стороны. Как потом оказалось - это был "бросок кобры" чьей-то картечи вслед убегавшему волку. Похоже, на этот раз мы уйдем из леса, не тронув ни шерстинки.

А кабанья семья во главе с секачом отвернула с тропы и ушла на болота. Вот они - судьба и охотничье счастье. Но я верю, что когда-нибудь моего внука поболе порадует, а, возможно, и выручит эта старенькая "вертикалка" с ореховым прикладом, таким уютным в руке.

* * *

САМОЕ СИНЕЕ В МИРЕ

Ты, ветер, утренним дыханьем

Счастливый парус напрягай,

Волны внезапным колыханьем

Ее груди не утомляй.

НЕЧАЯННАЯ РАДОСТЬ

Хочу поделиться с терпеливым читателем нечаянной радостью - моей находкой.

Это рукопись.

Вернее, несколько полуслучайных листков, принесенных в эти скоротечные дни непоседливым черноморским ветром к нашему крылечку.

Как выразился , отправляясь в очередную кругосветку, один широко известный в узком кругу поэт: будет, что почитать по дороге на родину, к родительскому дому.

Итак, разглаживаю ладонью эти бестрепетные странички.

Смотри и слушай.

Слушай и смотри.

*

В ЗАРОСЛЯХ

Ветер сквозь лес пробирался, волосами за ветви цепляясь...

Эти таинственные, словно подслушанные или неясным путем образовавшиеся в глубине души, не соответствующие пейзажу слова повторяла милая умненькая девочка с платиновыми волосами.

Она приехала в очередной раз в Вишневку - в гости к громадному и таинственному Черному морю. Уставшая, слегка обгоревшая в свой первый же день "на югах", устремилась сквозь цепкие пальцы кустарника в укромный уголок огромного огорода, как раз рядом с поворотом заборчика, который по непонятному капризу назывался приезжими "тупым углом".

Там, в самом прохладном месте, этим летом должен быть дан решительный бой главным комариным силам. Девочка эта любила фантазировать и смело примеряла на себя характеры и повадки разных зверушек.

То требовала называть себя Бобиком и заливисто лаяла, то мурлыкала и ластилась, словно пушистик-котенок, а то ни с того ни с сего заводила нежнейшую дружбу с двумя ужасными и веселыми кобрами - папиными руками.

Конечно же, у нее было полное настоящее имя, которое почти невозможно было назвать "ругательно", а только уменьшительно-ласково. Но это не суть важно. Важно то, что сюсюканье взрослых завершилось два лета назад закреплением за ней строгого и не по годам взрослого имени. И это восхитительное имя с тех самых пор гордо увенчало популярный и даже знаменитый в "подключенном мире" сайт. Но подобные отвлеченные мысли были как будто чужими.

...А вот наконец-то и проплешина среди зелени, где ей предстоит вступить в бой с этой коварной и чудовищно кровожадной Комарихой.

Ага, вот уже началось.

Все сильнее звон комариной атаки.

Звук струн все выше, и выше, и выше.

Отбиваться приходиться налево и направо.

А вот эту - на икре, под коленом, я не заметила.

У-у-у, как насосалась. А улетая, лениво лягнула меня.

*

ЖИВОЕ ДОЛЖНО ЖИТЬ

Не зная, победа это или поражение, стояла девочка - смущенная, с брошенными вдоль тела руками и низко опущенной головой. А ведь всю весну и начало лета она мысленно готовилась к предстоящему бою. И только теперь стал проясняться истинный смысл родительских слов, туманно долетавших сквозь нежные интонации и поглаживание непокорной головенки: живое должно жить.

Что ж, тем лучше. Ведь ей и самой нравилось "пчелкой" летать в недлинных девичьих снах. Может быть для "кого-то", таинственного и огромного, она сама - такой же назойливый и неразумный с виду комар...

Была уже середина навалившегося на море и пологие, полувыцветшие холмы всей своею солнечной громадиной лета. Когда лишь изредка окрестность взбрызгивается животворным дождем, словно упруго-упрямое полотно в руках прилежной хозяйки-гладильщицы, принимая на себя увесистую тяжесть очередного солнечного удара. Спрятаться от которой можно только в гостеприимной морской стихии, фыркая и шипя раскаленной кожей.