Николай Никитин - Черный хутор

Николай Николаевич НИКИТИН

Черный хутор

Между Темными Воротами и Стаей - большая старая тяжелая дорога. Когда-то люди везли здесь пушки, и там, где не могла пройти лошадь, шли люди по пояс в воде, налаживая для пушек лесную гать. Замерзали, топли, гибли в болоте. Эти три версты сделаны из людей и дерева...

Это было тогда, когда, казалось, нет предела человеческому героизму, когда не мерилась жизнь медной копейкой, и не потому, что этих копеек не было и в заводе, а потому, что голая жизнь соперничала с голой правдой и человек совершал дела, часто не понимая их. Об этих славных днях напишет еще история, а поэты сложат поэмы про этих необыкновенных людей.

Сейчас же я хочу рассказать о том, как после отгремевшей веселой славы пришел скучный и расчетливый будень. Мне бы хотелось поговорить здесь о человеческой правде, о верности, о любви, об этом простом, как булавка, что поверяется на малых человеческих делах, и лучше на малых, чем на больших, но пусть - нарочно линем это куда-то, чтобы не путалось оно под ногами, и, освободив себя от надоедливых рассуждений, будем тише деревенского утра. Будем только созерцать.

В декабрьских пожнях за старой дорогой у этих трех верст, в узком кинутом поле - скореженной кожей среди белого поля торчит темный двор. Издали можно принять его за кирпичный заводик. Так он уныл и суров. Мужики из соседних деревень зовут этот хутор Черным. Богатый двор стоит, как точный квадрат, как по плану разбитая крепость: два дома, обшитые тесом, амбары, овин, хлева - перетянуты наглухо крепкой из бревен стеной. Лишь в двух местах воротами прорвана эта стена - слева за левым домом и справа за правым. В этих домах со своею семьею живет эстонец Карл. В правом доме - сам Карл со своею хозяйкой, а в левом - ребята и бабка. И под каждым крыльцом каждого дома конура для овчарок.

В правой - Камп и в левой - Клейпа, две рыжие веселые и сильные собаки на богатом хуторе. По всему полю слышен их лай.

Целыми днями Карл ругается и поет за работой. А ночью изредка вьется дымок во дворе, и острый, как пот, запах стелется к дороге. Значит, Карл гонит водку.

Вокруг двора - большое картофельное поле, картофель убран давно, и темная земля, сквозь тонкий снег, смотрит разрыто и неуютно. В конюшне крепкие, рослые лошади медленными губами перетирают клевер. В хлеву круглые коровы тихо роются в кормушках, твердо зная часы пойла и корма. В ржаное поле летят вороны. Буби - глупый рыжий щенок, приплод от Кампа и Клейпы, нюхает воздух, землю и ветер. Он еще очень мал. Он боится ворон и чужих лошадей. Лапы у него мягкие, будто без кости, и круглый день неугомонно носится он, как на мячиках.

Эту ночь Камп спал очень плохо.

Началось так. Вечером дети Карла собрали у овина солому, щепки, бересту и развели огонь. Дети прыгали у огня, и веселый ветер, наскочив на костер, помогал им. Трещала кора, пуская узкие желтые стрелы, и снова свертывала их в трубочку. Потом ветер загреб горсть искр и вместе с легкими пучками соломы покатил их в сумерки по двору. И когда, громко смеясь, обрадовались этому дети, Камп испугался. На лай его кинулась Клейпа, остановилась издали и повторила то, что пролаял Камп. Поняла Клейпа, что Камп не будет беспокоиться напрасно. За все долгие семь лет, проведенных вместе, Клейпа не помнит случая, чтобы Камп беспокоился зря. Много было рожено щенят, много прошло историй, исчезали щенята, забывались истории, и оставалось всегда одно: Камп. Клейпа привыкла верить Кампу и в любви и в беспокойстве.

Хозяина Карла ждали зима и охота. Карл сидел в правой своей избе и, тихонько мурлыкая, чистил ружье. Промазав салом замки, подумал он, как будут на охоте весело щелкать курки. И когда залаяли псы, он вышел из избы, и, увидев бегущие по земле огненные шарики и огонь у овина, он кинулся к костру. Ребята бросились от него, но он догнал каждого и прикладом ружья побил ребят. И ругался на весь двор, и даже в поле летела его ругань, как хлопья. Потом подошел к костру и сапогами затушил костер, примяв в землю золу и уголья. Ребята кричали, точно щенки, и Камп слышал, что даже в избе не могут они успокоиться, и тут Кампу стало жалко ребят. Он совсем не думал выдавать ребят. Он залаял, чтобы предупредить их. Но когда Клейпа, не выносившая плача, тоже стала подвывать, Камп остановил ее. Он не любил тоски и беспорядка. Камп подумал: хозяин чистит ружье, значит - скоро будет охота.

К ночи закрапал дождь. Карл с крыльца оглядел небо, покачал головой и сказал что-то, чего Камп не расслышал за ветром. Камп подошел к нему, ткнулся в колени к хозяину, и Клейпа тоже прибежала к Карлу, чтобы прижаться к человеческим коленам. Карл приласкал собак, потрепав их за уши, и ушел в избу, взяв с собой Буби. Буби спал всегда в сенях. Буби было всего три месяца. Хозяин его жалел. Ночью всегда индевели поля, и Камп знал, что для Буби в сенях удобнее, теплее и мягче спать.