Георгий Осипов - Оружие возмездия

Ни строгая и порочная Филайн, слегка сутулая и вымытая, ни длинноногая шумная Нэнси, залитая духами "Сигнатюр", от того, что ей некогда мыться между забухами и танцами, на тину Тернер не похожи. Если кто-то и похож на Тину, так это вульгарные, азиатского вида барышни на дешевых платформах, вроде уборщицы Зои, что один раз заорала "Вот, блядь, насрали, суки!" на весь коридор, но к ним Упыря не тянет.

Лучистое тепло "Солнца в левой вазе" делает мальчиков добрее, они совсем не возражают друг другу и не говорят Упырю, что его постоянное, назойливое стремление придавать их выходкам политический вид, его загадочная любовь к свастике и Мэнсону, к которому Марченко ревнует Упыря, им дико не нравится.

"Что они поймут", - думает любитель Гарри Глиттера с презрением, которому он вынужден мучительно сопротивляться, опасаясь остаться совсем один: "эти детеныши мещан и плебеев, если он расскажет им о своих сомнениях в правильном пути Америки, как, якобы, главного заступника жертв советской власти. Музыка там - да, трубовая. Но глядя на тупого президента Форда, Вервольф не может не отметить сходства того с Огуречиком, таким же тупицей, директором 25-ой школы, где учится Понос. Наш Леня смотрится куда обаятельней и естественнее этого "янки". Упыренок смутно догадывается, что начинает понимать какие-то более глубокие чем "Зиг Хайль!" вещи, которые, крепнет в его голове подозрение, сокрыты от понимания даже таких неглупых людей, как Нос или Лев Нагорный. Те же рожи! В лысого Форда, сменившего на президентском посту утконоса Никсона, недавно стреляла Линетт Элис Фромм по прозвищу "Сквики" - одна из верных Мэнсону девчат. Промахнулась. Подробности Упырь узнал из "ЛГ", её выписывает Лиана, мама Азизяна. Какое-то время, как всегда, он испытывал воодушевление, но затем, после того, как увидел неудачный снимок "Сквики" в "Панораме" - разочаровался. Девица на фото сильно напоминала культурных провинциальных чувих с претензиями, типа Лили Гудковой, подруги длинноногой Плант, что училась на музпеде. У Лили салатные рейтузы. Упырь открыл это, когда пригласил Нэнси послушать первый в своей жизни западный диск - "Крик Любви" Джимми Хендрикса. Вместе с Нэнси приперлась и Лиля. Она много курила "Орбиту" и хвалила "до всерачки" группу "Чикаго" с её дудками, крякающими как гуси на хасидской ферме. Но этот визит Нэнси и Лили тема для отдельной новеллы. Джимми Упырю сделал Нойберг. "За четвертак в рассрочку" - как выражались тогда.

У неё страдальческое остренькое рыльце и салатные зимние трусы, как у Цветаевой. Цветаеву надо ненавидеть. Любить надо Запад - за порнографию, глэм-рок и черных сосок в белых афропариках и коротких коттоновых шортах типа "HotPants", на платформах с буханку нашего дешевого хлеба...

Около десяти вечера Упырь прощается со своими камерадами и направляется домой мимо стадика "Буревестник", потом мимо тюрьмы, напевая "Midnight rambler" Роллингов.

Пиу - Виу,

Виу - ту - ду, - со злостью мяучит "боттл-нэк".

Особенно хорошо у него получается подражать голосом губной гармошке. Ну и мимо пиздохранилища, куда бегают подсекать за бабами Лифарь, Елышевич и Кулдон, и где под видом дружинника свирепствует Жора-пидорас.

Утром Упырь идет в школу, как будто вчера вечером ничего не было. За ночь похолодало, и косматый дым из кирпичной трубы, похожей на дымоход лагерного крематория, стелится плотно и низко.

За знакомым читателю забором стоит Марченко и курит. Вид у него как следует продрочившейся, но не выспавшейся молодой особы.

"Труба начинает дыметь", - высказывает он свое обычное неглубокое замечание. Упырь морщится - люди попроще здесь вечно говорят неправильно. "Дыметь" вместо "дымить", "вопеть" вместо "вопить". Правильная речь Филайн, её какая-то развратная чопорность делают эту бледную леди стеллажей мучительно желанной. Поднимаясь по ступенькам и пересекая вестибюль с бюстом Ленина, Вервольф воображает Филайн без грима, без лака на пальцах рук и ног, и себя, покрывающего пиявочными поцелуями каждый квадратик её бледного и кофейного тела. Он чувствует, как "приказание кончить" и оргазм сливаются в его груди в одно: Филайн повелевает прогнуться и, сладострастно выгнув шею, испытать оргазм. В этот миг Филайн - это Песиголовец. И юноша исчезает из тусклой утробы школьного дома. Как и Шарль Бодлер, Упырь находил худобу более сексуальной, нежели чем пышность форм.

Во время большой перемены их вызывают к "дёрику", вернее Песиголовца и Марченко, потому что Нагорного вообще покамест в школе что-то не видно. Ребята догадываются, что причиной этому их злодеяние, но уверены в своей неуязвимости до такой степени, что ни о чем не договариваются, прежде чем переступить порог оскверненного ими же помещения.