Он возвышается над потоками людей и машин, безразличный к архитектурному облику Лондона, к пропорциям окружающих зданий, к заботам города, задыхающегося от тесноты. Десять лет на этажах этого здания обитала гулкая тишина. Не раз у стен небоскреба бушевали возмущенные демонстрации. В него в знак протеста вселялись сквоттеры. Но Сентр-пойнт по-прежнему маячит перед глазами миллионов людей как монумент, зримо воплощающий бездушную спекулятивную природу капитализма.
Всякий раз, когда доводилось выступать перед английской аудиторией с рассказами об СССР, я замечал, что из всех примеров и цифр наибольшее впечатление на слушателей производит одна: десятая советская пятилетка сделала новоселами 56 миллионов человек, что как раз равно всему населению Великобритании.
Каким разительным контрастом на этом фоне предстают факты современной британской действительности: 100 тысяч бездомных, 30 тысяч сквоттеров, а с другой стороны - десятки тысяч безработных строителей и сотни тысяч жилищ, пустующих в ожидании выгодных покупателей.
Всякий раз, когда заходит речь о жилищной проблеме в Англии, у меня встает перед глазами контур небоскреба, дерзко вклинившегося своими стремительными вертикалями в панораму английской столицы; а на его фоне шеренги демонстрантов: каменщиков, землекопов, бетонщиков с самодельными плакатами: "Бездомные люди; безлюдные дома; безработные строители - это безумный, безумный, безумный мир!"
Свет в чужом окне
Над Лондоном низко нависает хмурое небо. Тускло блестят чугунные ограды парков и мокрые ветви облетевших деревьев, будто тоже отлитые из чугуна. Зато ненастье вернуло свежесть лондонским газонам. Пыльные и пожухлые летом, они именно зимой особенно ярки и зелены, как и футбольные поля стадионов, где вовсю кипят спортивные страсти. На прудах, как и летом, открыты лодочные станции. Лишь иногда по утрам весла катающихся с хрустом взламывают у берегов тонкий лед, по которому вперевалку расхаживают утки.
Ранние сумерки застилают город туманной мглой. Но загораются огни, и мокрый серый асфальт вдруг превращается в половодье красок, удваивая сияние иллюминированных торговых улиц, блеск витрин, неистовство рекламных призывов.
У предновогодней поры на Британских островах есть свои приметы. Но у праздников везде есть общая черта: им свойственно сгущать будничные повседневные краски. В праздник ярче сверкают огни, темнее и резче становятся тени. Это пора, с которой связывают особенно много надежд. Но в эту же пору особенно остро переживаются невзгоды.
Самый большой для англичан праздник имеет как бы два лица. Его диалектика воплощена в контрасте между очумелой предрождественской суетой и оцепенелым предновогодним безлюдьем.
Чуть ли не с первых дней декабря размеренную жизнь Британии захлестывает некая массовая эпидемия, главные симптомы которой, по существу, сводятся к разным формам вымогательства. Корсет традиций, напористость рекламы и указующий перст морали сообща заставляют англичан (обычно вовсе не склонных как попало сорить деньгами) безропотно опорожнять свои бумажники, кошельки и карманы.
Фасады универмагов опутывают плющом электрических лампочек, наряжают специально нанятых рыжебородых студентов седобородыми Санта-Клаусами, оглашают грешные торжища благочестивыми мелодиями церковных хоралов. Подлинным символом (и скрытым стимулом) рождественских праздников и связанной с ними суеты вернее было бы считать не библейских ягнят, окружающих колыбель новорожденного Христа, а увесистого золотого тельца, щедро раскормленного на предновогоднем бизнесе.
Телевизионная реклама, которая в будни делает упор на стиральные порошки, пилюли от насморка и консервированный корм для кошек и собак, теперь восхваляет шампанское, хрусталь, сигары, духи, наборы мужской парфюмерии.
Лондонцы шутят, что в такие дни даже Гамлет ломал бы голову лишь над одним вопросом: кому что подарить? Праздник считается семейным. Но если бы дело ограничивалось лишь кругом семьи! Принято (хоть раз в году) вспоминать о дальних родственниках, проявить внимание к друзьям и знакомым, к людям, с которыми сталкиваешься в повседневном быту. Праздник стучится в английские дома не только в сказочном образе Санта-Клауса с мешком, но куда чаще в прозаическом образе сезонных визитеров, которые сами рассчитывают на подарки. От двери к двери ходят привратники, мусорщики, газетчики, молочники.
Читать дальше