Людмила Петрушевская - Скамейка-премия

Людмила Петрушевская

Скамейка-премия

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

КСЮША.

БАХ.

АЛЬМА ЯНОВНА.

Комната. К с ю ш а сидит на кровати, Б а х на стуле.

К с ю ш а. Давай скорей, а то она придет и ляжет.

Б а х. Лагунова уже прилетела.

К с ю ш а. Кочубякин в кабинете.

Б а х. Какая-то непутевая старуха.

К с ю ш а. Какое тебе дело. Давай.

Б а х. Кочубякин в кабинете. А она когда приехала? Утром?

К с ю ш а. Какая может быть разница?

Б а х. Надо знать все.

К с ю ш а. Она прилетела утренним самолетом.

Б а х. Здесь нет аэродрома, голая тайга.

К с ю ш а. На вертолете, не все ли равно. Вертолеты везде ходят.

Б а х. Ну, вот. Кочубякин встретил ее в кабинете, встал от стола.

К с ю ш а. Слушай, откуда тут кабинет?

Б а х. Ну, в вагончике.

К с ю ш а. Там тесно.

Б а х. Она, учти, красивая.

К с ю ш а. И замерзла.

Б а х. Значит: "Ух, какая красивая к нам прилетела!"

К с ю ш а. И "Не надо ли чаю. Bepa! Чаю!"

Б а х. Какая еще Вера?

К с ю ш а. Забыл? (Протягивает ему листок).

Б а х. А где она сидит?

К с ю ш а. Тут же. Стол в стол.

Б а х. Нет. К нему приходят, а она должна доложить.

К с ю ш а. Это и будет смешно. "Лев Николаевич, к вам пришли!" А он тут же сидит. Или "Лев Николаевич занят". А он в это время...

Б а х. Откуда Лев Николаевич?

К с ю ш а. Читай. (Протягивает листок).

Бах. Зачем?

К с ю ш а. Перебрали. Иван Сергеевич, Федор Михайлович, Михаил Юрьевич. Чтобы потом шутили. Называли "Наш-то Лермонтов чего учудил".

Б а х. Это-то я помню.

К с ю ш а. Ну вот. Ну что, начали? А то бабка ляжет спать, тогда неудобно.

Б а х. Она какая-то, по-моему, необычная.

К с ю ш а. Что ты за нее взялся! Каждый отдыхает как может. Слушай, ты вчера, я вижу, хорошо погостил у сестричек, все из головы выкинул.

Б а х. Обыкновенно, ты что.

К. с ю ш а. Я теперь все должна восстанавливать. Слушай. Я не знаю, ты это воспринимаешь, по-моему, как будто я тебя заставила. Ты же сам захотел. Я бросила мужа, бросила детей, ради чего, спрашивается? Что я, начальник тебе, подгонять, чтобы ты вошел во вкус? Лучше я буду одна.

Б а х. Зачем? Зачем?

К с ю ш а. Лялечку там без меня простудили.

Б а х. Да, я вспомнил.

К с ю ш а. Разойдемся лучше по-мирному, пока еще не поздно. Потом уже будет жальчей.

Б а х. Ну вот. Кобылякин говорит: "Вера, чаю". А она снимает с печки чайник и говорит: "Пусть Шишкин еще нарубит воды".

К с ю ш а. Молодец, Бах! (Пишет).

Б а х. А Лагунова спрашивает: "Почему нарубит?"

К с ю ш а. А потому что вода в бочке замерзла, а я не буду за свою зарплату ледорубом, отвечает секретарша Верочка. (Пишет).

Б а х. Ей сколько лет?

К с ю ш а (протягивает листок). У тебя склероз.

Б а х (читает). Верочке шестьдесят пять лет? Ты что?

К с ю ш а. Как шестьдесят пять? Слушай, а ты забыл, мы хотели посмешней. (Смотрит в листок). Не Кобылякин, а Кочубякин. Ты что вчера пил?

Б а х. Какую-то кислятину.

К с ю ш а. Напрасно я с тобой не пошла, я бы тебе не разрешила.

Б а х. Сестры помнят меня с Нинкой по прошлому году и с Ванечкой.

К с ю ш а. Конечно, не объяснять же. У них хорошая память, Они очень чуткие. Мы с Олегом у них были в позапрошлом году и с животом. Они сразу заметили, предложили сесть. Слушай, давай-давай-давай. А то Альма придет. Вот мне не повезло. Других целый день нет дома, а эта лежит и курит, читает какую-то дрянь в четырех томах. Ночью глубокой вчера смылась, я встала в четыре, ее уже нет. Проснулась в девять, она пришла вся мокрая, вешала свое полотенце. Вот, гляди! Том второй, третий и четвертый. Бах. А нельзя с ней поговорить? Так и так.

К с ю ш а. Ты что? Я суеверная.

Б а х. У меня, как назло, вечером хорошо работает это дело. (Стучит себя по голове). И ночью.

К с ю ш а. Она ложится в восемь вечера, встает в четыре утра.

Б а х. Я не нанимался работать по утрам. Я сова. Все жаворонки преступники.

К с ю ш а. Днем она с девяти до шести лежит и курит. На обед не желает. Я ей теперь приношу, как дура. Один раз я ей принесла... Она так благодарила! Я подумала, она заболела, что-то бормотала про нос... Потом, гляжу в четыре утра ее нет. Ничего себе, думаю, нос. Опять приношу обед. Она опять бормочет: "Бог вас наградит, деточка, за больную женщину". Ты бы видел ее! Больная женщина! А я живу как в дыму, она курит целыми пачками. Я тут без тебя пыталась работать. Что мы в Москве набросали.

Б а х. Я тоже не мог один работать. Ты меня чем-то вдохновляешь как слушатель. Пока Нина с Ванечкой уехали к моим, Лизку взяла теща, мы дожны закончить.