Алексей Писемский - Мещане

Домна Осиповна по наружности слушала Бегушева весьма внимательно; но в душе скучала и недоумевала: "Бог знает, что такое он это говорит: деньги зло, пагубная сила!" - думала она про себя и при этом была страшно утомлена, так что чрезвычайно обрадовалась, когда, наконец, часу в четвертом утра экипаж Бегушева повез ее на Таганку. Легши в такой поздний час, Домна Осиповна, однако, проснулась на другой день часов в девять, а в десять совсем была одета, и у крыльца ее дожидалась наемная извозчичья карета, сев в которую Домна Осиповна велела себя везти в знакомую нам банкирскую контору и при этом старалась как можно глубже сесть в экипаж: она, кажется, боялась встретить Бегушева и быть им узнанной.

В конторе она нашла того же жида, который в несколько минут заплатил ей по чеку восемьдесят тысяч. Уложив эти деньги в нарочно взятый для них саквояж, Домна Осиповна отправилась в контору Хмурина, где сидел всего один артельщик, который, когда Домна Осиповна сказала, что приехала купить акции, проворно встал и проговорил: "Пожалуйте-с; от Селивестра Кузьмича был уже приказ!" Домна Осиповна подала ему свой саквояж с деньгами, сосчитав которые, артельщик выдал ей на восемьдесят тысяч акций. Домна Осиповна, сев в карету с этими акциями, сначала было велела себя везти в банк, но потом, передумав, приказала извозчику ехать в прежнюю банкирскую контору.

- Я заехала к вам спросить, почем теперь хмуринские акции стоят, которые я сейчас купила, - отнеслась она к тому же жиду.

- Еще на десять рублей повысились со вчерашнего дня, - отвечал тот, махнув рукой.

Домна Осиповна некоторое время оставалась в недоумении.

- Уж я не знаю, не продать ли мне поэтому их, - проговорила она.

- Что ж, продайте - купим! - подхватил жид.

- А после где же я их возьму? - продолжала Домна Осиповна прежним нерешительным тоном.

- У нас же купите, когда они упадут в цене.

- Ну, купите их у меня! - произнесла Домна Осиповна каким-то робким голосом и подавая мешок с акциями жиду. Тот что-то долго вычислял на бумажке.

- Сто шесть тысяч вам следует.

Домна Осиповна при этом радостно вспыхнула в лице: ровно двадцать шесть тысяч она наживала себе лишних.

- Деньгами ли прикажете, или какими-нибудь бумагами? - спрашивал ее жид.

- Дайте бумагами, которые только повернее.

- Пятипроцентными?

- Хорошо, - согласилась Домна Осиповна.

Затем, получив пятипроцентные и отвезя их в банк на хранение, она рассуждала сама с собой: "А Бегушев бранил меня, что я полюбезничала с Хмуриным; за такие подарки, я думаю, можно полюбезничать!.. Право, иногда умные люди в некоторых вещах бывают совершенные дураки!"

Глава XI

Прошло месяца два. Часов в одиннадцать утра Домна Осиповна хотя уже и проснулась, но продолжала еще нежиться на своей мягкой и эластической постели. Она вообще очень любила и в постельке поваляться, и покушать - не столько хорошо и тонко, сколько много, - и погулять на чистом воздухе, и покупаться в свежей воде, и быть в многолюдном обществе, а более всего потанцевать до упаду и до бешенства; может быть, потому, что Домна Осиповна считала себя очень грациозною в танцах. По происхождению своему она была дочь экзекутора из какого-то присутственного места, и без преувеличения можно сказать, что на ворованные деньги от метел, от песку, от дров была рождена, возращена и воспитана. В начале жизни своей, таким образом, Домна Осиповна, кроме красивого личика, стройного стана и разнообразной практической изворотливости, ничего не имела. Родители ее, несмотря на скудость средств, вывозили ее по всевозможным публичным собраниям и маскарадам, смутно предчувствуя, что она воспользуется этим... Так и случилось: Домна Осиповна в очень недолгом времени сумела пленить господина Олухова, молодого купчика (теперешнего супруга своего), и, поняв юным умом своим, сколь выгодна была для нее эта партия, не замедлила заставить сего последнего жениться на себе; и были даже слухи, что по поводу этого обстоятельства родителями Домны Осиповны была взята с господина Олухова несколько принудительного свойства записочка. Но как бы то ни было, бедность и нужда вследствие этого остались сзади Домны Осиповны, и она вынесла из нее только неимоверную расчетливость, доходящую до дрожания над каждым куском, над всякой копейкой, и вместе с тем ненасытимую жажду к приобретению. Даже в настоящие минуты Домна Осиповна обдумывала, каким бы образом ей весь перед тем только сделанный туалет не очень в убыток продать и заказать себе весь новый у m-me Минангуа. Тогда она и посмотрит, как с нею будет равняться стрекоза Мерова; слова Бегушева об ее наряде на обеде у Янсутского не выходили из головы Домны Осиповны.