Алексей Писемский - Мещане

- Сердится все за то, что его в головы не выбирают! - шепнул граф Хвостиков Офонькину.

- Да, - согласился тот, кинув на графа лукавый взгляд.

- И во всем этом нашем кругозоре, - развивал далее свою мысль Хмурин, выходит, что немец - плут, купец - дурак али, правильнее сказать, прикидывается дураком, потому что ему около своих делов ходить выгоднее, а барин - бахвал или тоже плут!

- Отличное определение сословных элементов! - воскликнул при этом Бегушев, все время сидевший потупя голову и довольно внимательно прислушивавшийся к словам Хмурина.

- Верно-с определено! - подтвердил тот с своей стороны. - Хоть теперь тоже это дело (называть я его не буду, сами вы догадаетесь - какое): пишут они бумагу, по-ихнему очень умную, а по-нашему - очень глупую; шлют туда и заверяют потом, что там оскорбились, огорчились; а все это вздор рассмеялись только... видят, что, - сказать это так, по-мужицки, - лезут парни к ставцу, когда их не звали к тому.

- Это совершенно справедливо! - подхватил Тюменев.

- Да как же, помилуйте? Я у вас же, у вашего превосходительства был вскоре после того. Вы меня спрашиваете: "Что это такое?", я говорю: "Публике маненечко хочет показать себя, авось, другой сдуру подумает: "Ах, моська, знать, сильна, коль лает на слона!" - как писал господин Крылов.

- Ну нет-с, я с этим решительно не согласен! - начал было Янсутский; но в это время к нему подошел лакей и доложил, что стерляжья уха разлита и подана.

Янсутский даже побледнел при этом.

- А что же свечи не засвечены? - спросил он почти с бешенством.

- Сейчас засвечу-с! - отвечал лакей, показывая ему имевшуюся у него в руках спичку.

- Прежде это надобно было сделать! - говорил Янсутский, выходя с лакеем в залу, где, выхватив у него спичку, зажег ее и приложил к серной нитке, проведенной через все свечи; такой способ зажжения Янсутский придумал для произведения большого эффекта, - и действительно, когда все свечи почти разом зажглись, то дамы даже легонько вскрикнули, а Хмурин потупил голову и произнес:

- Свет Христов просвещает всех!

Но Бегушев при этом не мог удержаться и презрительно засмеялся.

Янсутский между тем с довольным лицом возвратился в гостиную.

- Отличная вещь изобретена - это мгновенное освещение! - сказал он.

- Это ниткой особенной делается? - спросил его глубокомысленно Офонькин.

- Ниткой! Однако прошу покорно вести поскорее дам к столу; иначе простынет уха! - говорил Янсутский.

Тюменев сейчас же подал руку m-me Меровой; его уже предуведомил Бегушев, в каких она находится отношениях с Янсутским, и, может быть, вследствие того на нее Тюменев довольно смело и весьма нежно взглядывал; но она, напротив, больше продолжала вскидывать весьма коротенькие взгляды на Бегушева. Граф Хвостиков хотел было вести Домну Осиповну, но она отстранила его и отнеслась к Хмурину.

- А я с вами пойду, вы позволите мне это? - сказала она ему.

- Если вам угодно! - проговорил тот, складывая руку свою кренделем. - А я ведь, признаться, и не хаживал с дамами к столу.

- Ну, полноте, пожалуйста, не притворяйтесь, - возразила Домна Осиповна, засовывая свою руку в его руку.

- Право, не хаживал, - повторил лукаво Хмурин.

Глава VIII

За обедом уселись следующим образом: m-me Мерова на месте хозяйки, по правую руку ее Тюменев, а по левую Бегушев. Домна Осиповна села рядом с Хмуриным, а граф Хвостиков с Офонькиным. Сам Янсутский почти не садился и был в отчаянии, когда действительно уха оказалась несколько остывшею. Он каждого из гостей своих, глядя ему в рот, спрашивал:

- Холодна?.. Холодна?

- Напротив, уха как следует подана, - успокоил его, наконец, Тюменев.

- Вина теперь, господа, не угодно ли? - воскликнул вслед за тем Янсутский, показывая на бутылки с золотыми ярлыками. - Это мадера мальвуази. Для ухи ничего не может быть лучше... правда? - спросил он всех.

Все согласились, что правда.

- Вино-с это историю имеет!.. - произнес Янсутский, обращаясь более к Тюменеву. - Оно еще существовало, когда англичане брали Гибралтар. Как вы находите его? - заключил он, относясь уже к Бегушеву.

- Мадера недурна, - отвечал тот совершенно равнодушно.

- Очень хороша! - отозвался с своей стороны Офонькин.

- Она цельная и к цели прямо ведущая, - сострил граф Хвостиков.

- Отчего ж вы не угощаете вашего кавалера? - спросил Янсутский, подходя к Домне Осиповне и указывая ей на Хмурина.

- Ах, позвольте, я вам налью, - проговорила та, поспешно беря со стола бутылку и наливая из нее огромную рюмку для Хмурина.