Алексей Писемский - Мещане

______________

* понимаете (франц.).

Быстро брызнувшие слезы из глаз старушки прервали ее рассказ.

- А мы после вбегаем, - докончила уже Маремьяша, - видим, что Елизавета Николаевна лежит, закрывши глаза, на постельке, из ротику у них кровь идет, и харабрец этот ходит в грудке!.. Я ее перекрестила три раза, и кровушка унялась.

Бегушев сел на один из стульев.

"На поверку выходит, что это я помог путям природы!" - мучительно подумал он, а потом, обратясь к Минодоре, сказал, чтобы она вышла к доктору и попросила его еще раз завтра приехать; графа Хвостикова и Аделаиду Ивановну он услал в свои комнаты. Старушка поплелась, ведомая под руку Минодорой.

Граф сделал вид, что тоже от горести едва идти может.

Бегушев таким образом остался один около трупа.

Единственная свеча тускло горела на комоде; около нее стояли склянки с недоконченными лекарствами; на столике еще сохранился разложенный пасьянс; где-то под полом шеберстели{321} мыши или что-нибудь другое. Бегушеву сделалось не то что страшно, но как-то жутко.

- Лиза, Лиза, неужели ты умерла? - шепнул он и ущипнул ее лицо, грудь; но Елизавета Николаевна оставалась неподвижною.

Бегушев махнул рукой и ушел в свою комнату, где почти упал на диван.

- Еще одна смерть около меня, - говорил он сам с собою, - а может быть, даже и жертва моя. Точно упас я смертоносный{321}: все, что приближается ко мне, или умирает, или погибает.

Наутро, взглянув в окно, Бегушев увидел у ворот своих человек двадцать мужчин в поддевках, в шубенках, с которыми Прокофий перебранивался. Бегушев догадался, что это были набежавшие, как вороны на труп, гробовщики, и отвернул глаза от окна.

В зале тем временем обряжали и клали покойницу на стол. Часов в двенадцать приехал доктор. Бегушев вышел к нему.

- Испытайте, умерла ли она? - сказал он.

Доктор вскрыл покойнице жилу, но кровь не пошла.

- Умерла! - проговорил он и, побыв еще немного, распрощался с Бегушевым.

Тот воротился в свою комнату.

Вскоре пришли священники, засветили свечи и начали служить панихиду. Бегушев, никогда не могший переносить поповского пения, ушел совсем из дому.

В церковь на похороны он, впрочем, пришел и был по наружному спокоен: он не хотел перед посторонними обнаруживать, что Елизавета Николаевна была ему близка. Будет уж: довольно ее бесславили из-за других!

Глава X

Над Домной Осиповной тоже разразились беды немалые. Янсутский успел схлопотать, чтобы по делам умерших Олуховых учредился в Сибири конкурс, и сам, будучи выбран председателем сего конкурса, уведомил о том Домну Осиповну официальным письмом, прося ее вместе с тем объяснить ему, что приняла ли она наследство после мужа или нет. Домна Осиповна, потрясенная страхом, сначала обратилась за советом к мужу, но, тот, объявив, что в этих делах ничего не понимает, уехал на практику. Домна Осиповна, почти не сознающая, что она делает, отправилась в контору к Грохову, чтобы умолить его принять на себя ходатайство против Янсутского. В конторе ей первоначально сказали, что Григорий Мартынович очень болен и никого не принимает, кроме своих старых клиентов. Домна Осиповна объяснила, что она тоже старая его клиентка - госпожа Перехватова, бывшая Олухова. Услышав последнюю фамилию, ее сейчас же пустили к Грохову, который с отекшим лицом и с ногами, окутанными в плед, лежал на кушетке.

- Грохов, вы были всегда так добры ко мне, и я приехала просить вашей помощи!.. - проговорила Домна Осиповна, опускаясь от волнения и усталости на стул; слезы текли по ее щекам и делали борозды на белилах.

- Сколько имею сил, - готов служить, - отвечал тот глухим и не совсем приязненным голосом.

- Вы, кажется, больны очень; что такое с вами? - спрашивала Домна Осиповна.

- У меня водянка! - проговорил Грохов, и лицо его при этом исказилось ужасной гримасой.

- Господи, что же это такое? - воскликнула Домна Осиповна и затем, глядя с участием на Грохова, продолжала: - Вы слышали, Янсутский хочет меня совсем разорить?

- Слышал!

- И в самом деле он может разорить меня?

- Может.

Холодная дрожь пробежала по всем нервам Домны Осиповны.

- Но, Григорий Мартынович, возьмите с меня какие хотите деньги, но не дайте мне погибнуть! Я всегда вам платила честно.

Грохов слушал Домну Осиповну с нахмуренными бровями.

- Я не могу по этому делу быть вашим ходатаем: я поверенный от конкурса, - сказал он.

- Откажитесь от них!.. Они скорее вас обманут, чем я!..

На лице Грохова пробежало что-то вроде усмешки.