Алексей Писемский - Сергей Петрович Хозаров и Мари Ступицына (Брак по страсти)

Barbe Мамилова".

IX

Прошло еще два месяца. Сергей Петрович Хозаров, одетый в щегольскую бекешку, вошел в квартиру девицы Замшевой и прямо прошел в занимаемый хозяйкою нумер, которую застал в обыкновенных ее утренних разговорах с кухаркою.

- Здравствуйте, почтеннейшая, - сказал, входя, мой герой.

- Ах, Сергей Петрович! - вскрикнула хозяйка, бросившись убирать некоторые не весьма благовидные принадлежности ее туалета. - Ступай и делай так, как я тебе говорила, - прибавила она кухарке.

Стряпуха вышла.

Хозаров, не снимая бекешки, сел.

- Я вами очень недоволен, почтеннейшая; зачем вы каждый день ходите к теще и просите, чтобы она заплатила вам мой долг.

- Сергей Петрович! Нужда, видит бог, нужда! Что мне прикажете делать? Никто не платит; вы не поверите: как уехал Ферапонт Григорьич, ни с кого не получила ни копейки.

- Это вы все не то говорите, Татьяна Ивановна. Кто вам должен? Я. Следовательно, вы и должны адресоваться ко мне.

- Да, батюшка Сергей Петрович, я знаю, что у вас денег нет. Катерина Архиповна, как жила с вами, прямо мне сказала: "Что ты, говорит, к нему ходишь, у него полушки за душой нет".

- Вы все говорите чушь, - возразил Хозаров. - Разве теща моя может знать, есть у меня деньги или нет?

- Сергей Петрович, не обижайтесь на меня, а выслушайте. Я прежде к вам ходила; у самих вас всегда просила; припомните, что вы мне говорили: "Подождите, говорили, у меня теперь нет, а я у маменьки выпрошу". Ну, поэтому я к ним и адресовалась. Заплатите, отец мой, право нужда; ведь не шуточка восемьсот рублей.

- Конечно, по вашим понятиям, восемьсот рублей ужасная сумма, но что это такое значит для мужчины? Плевок, нуль... и потому честью заверяю вас, что заплачу вам, и заплачу даже с процентами; только, бога ради, не извольте являться ни к жене моей, ни к теще за моим долгом.

- Да где же вы, Сергей Петрович, возьмете? Теперь открытое дело, что у вас ничего нет.

- Скажите, как вы прекрасно считаете в чужом кармане... Полноте, почтеннейшая, вздор молоть, не извольте и беспокоиться об этих пустяках.

- Милый мой постоялец, как же мне не беспокоиться? У вас ведь, право, ничего нет. Ну, хоть бы службу какую имели или по крайней мере у меня квартировали, все бы надежда была впереди.

- У вас, Татьяна Ивановна, может быть, нет надежды, а у меня их на миллион.

- Нет, Сергей Петрович, не верю, нынче совсем миллионов на свете нет.

- Есть, Татьяна Ивановна, и даже больше чем миллионы. Припомните только мои обстоятельства перед свадьбою. А?.. В каком я тогда был положении? Уж, кажется, решительно без копейки, а что же вышло потом? В один день хватил три тысячи.

- Это случайность, Сергей Петрович.

- Нет, почтеннейшая, вовсе не случайность. Умная вы женщина, а не совсем жизнь-то понимаете. Вспомните, где я взял денег тогда?

- Да что припомнить? Как теперь помню, что взяли у Варвары Александровны; закладчик-то, у которого ее вещи, каждый день ходит ко мне.

- Я не про то говорю, почтеннейшая, ходит или нет к вам этот болван закладчик; но вы решите мне один вопрос: неужели же я с этой же стороны не могу достать и теперь денег?

- Не можете, Сергей Петрович, никаким образом не можете; тогда было другое дело, тогда вы были человек холостой.

- А если я вам представлю доказательство? Не угодно ли взглянуть! проговорил Хозаров и подал Татьяне Ивановне маленькую записку, которую девица Замшева хотя с трудом, но все-таки прочла.

- Ну, уж этого дела я не знаю, это ваше дело, - сказала она.

- Нет, вы скажите: понимаете ли тут главный смысл?

- Как не понять, известное дело: тайное свидание будете иметь. Только какой вы обманчивый человек, Сергей Петрович! Когда женились, так думали: вот станете боготворить жену; вот тебе и боготворить! Году не прошло еще, а рога приставил; недаром я вас звала ветреником; сердце мое говорило, что вы опасный для женщин человек.

- Согласен, почтеннейшая, что опасный человек, но все-таки скажите, понимаете ли вы результат моих отношений к Барб Мамиловой?

- Нет, Сергей Петрович, наше дело темное, и понимать ничего не хочу.

- Ну, так я вам растолкую. Она любит меня; вы это видите.

- И напрасно любит, - перебила Татьяна Ивановна.

- Ну, уж это ее дело; а вы слушайте, - возразил Хозаров. - Она любит и богата; следовательно, любя меня, будет давать и денег.

- Сомневаюсь, Сергей Петрович, очень сомневаюсь, - сказала Татьяна Ивановна. - Если бы вы были холостой человек, другое дело; а теперь уж женатый. Женщины к женатым очень недоверчивы: это я знаю по себе.