Николай Почивалин - Последнее лето

Тарас Константинович шел по жесткой, уже хорошо накатанной дороге, теряющейся далеко вперед, в белом разливе, оттененном пуховой чернотой недавно вспаханных междурядий, с удивлением прислушивался к самому себе. Уходило, улетучивалось его скверное настроение, хотя он как человек, привыкший к собственной болячке и поглаживающий ее даже тогда, когда она, зажив, отпала сухой выболевшей корочкой, по инерции еще противился, цеплялся за него. Кто это неумный придумал, сказанул, что природу нужно побеждать? Побеждают врагов. Сами же, постоянно пользуясь ее щедротами, по неразуменшо ей же и мешаем. Отравляем воздух, воду, вырубаем леса - там, где их беречь надо, - активно, с перевыполнением планов, рубим сук, на котором сидим. Ладно, хоть сейчас, с опозданием, но спохватились.

Усмехнувшись, Тарас Константинович вспомнил, как лет восемь назад приехал к нему только что избранный секретарь райкома, человек в районе новый, и попросил:

- Ну, директор, покажи мне твой садик.

Уменьшительное словечко резануло слух. Тарас Константинович проникся к симпатичному человеку неприязнью и, все-таки, не настаивая, честно предупредил:

- Может, поедем? Многонько будет.

- Да зачем? Пешком, - беспечно отказался секретарь. - Отличная это штука - на своих двоих!

- Ну, ну, - иронически хмыкнул директор. Сам-то он был ходок.

Через полчаса секретарь райкома вопросы задавать перестал, украдкой вытирая платком мокрый лоб, а еще через час откровенно взмолился:

- Тарас Константинович, да когда ж они кончатся, сады эти?

Сейчас он в области, видная фигура, и при встрече с удовольствием вспоминает, как проучили его за неосторожно вылетевшее словцо. За эти годы к прежним пятистам гектарам плодоносящих садов прибавилось еще триста пятьдесят, и бывший секретарь райкома помогает хозяйству всем, чем может.

...Яблони, представлялось, выбегали к самой дороге, чтобы покрасоваться перед Тарасом Константиновичем своими воздушными свадебными покрывалами, растроганно посапывая, он различал их по стати, по рисунку криы, по оттенкам.

Только ненаблюдательные либо равнодушные к природе люди считают, что цветут сады одинаково белым цветом: у одних он действительно снеговой белизны, у других с кремовым отливом, у третьих - с розоватым, у четвертых, наконец, - с легкой прозеленью. Вот уж чем, воистину, надо украшать землю! Чтоб сады были всюду, чтобы, выходя из подъезда, человек попадал в сад, шел на работу улицей-садом, чтобы садами были заводские дворы, и тогда люди неизбежно станут лучше и добрее.

Выросший в садах человек никогда не воткнет другому нож в спину!

Притомившись, Тарас Константинович сошел с дороги, не обращая внимания, что в туфли попадают влажные комки земли, остановился под белым шатром. Копошились в упругих парчовых завитках оранжево-золотые пчелы, осыпались на плечи лепестки, сладковатый яблоневый холодок щекотал ноздри. И точно так же - спокойно, прохладно и тихо - было на душе и у Тараса Константиновича.

2

Петр сидел на своем шоферском месте, читал газету, поводя по странице длинным носом, точно вынюхивая в ней что-то, и включил мотор, едва директор устроился рядом. Тарас Константинович ценил деловитость и аккуратность превыше всех других качеств - с этого, по его понятиям, начинался человек, все остальное в нем было вторичное.

"Газик" скатился под гору, проворно виляя между деревьями, побежал по полевой дороге вдоль Суры, то исчезающей за густым лозняком, то снова сине вспыхивающей.

- Ну, чего нового, товарищ заместитель?

- Да ничего. - Петр легонько пожал широкими плечами.

При худобе и поджарости все в нем было велико и крупно: голова, прикрытая рыжим беретом, отвислый нос, плоско прижатые хрящеватые уши, жилистые руки, спокойно лежащие на руле; Тарас Константинович удивлялся, как этот долгорукий и длинноногий так ловко умещается на своем, в общем-то тесноватом, шоферском месте; во всяком случае Тарасу Константиновичу не раз казалось, что зеленый ровно натянутый брезент на "газике" слева чуть продавлен - головой Петра.

- Вчера, как вы обедали, один тут наниматься приходил, - вспомнил Петр. - Слесарь он. Ну, я его в Софьино, к Гладышеву направил.

- Это почему же? Нам и в гараж слесарь нужен.

- Знаю. А ему квартира требуется. У Гладышева-то с этим попроще деревня. - Петр выжал тормоз, мягко перевалил колдобину. - Все одно совхоз.

- Верно, - одобрил Тарас Константинович и с интересом посмотрел на шофера. - А что, Петр, может, и вправду пойдешь ко мне замом? Сейчас ты вроде внештатный, а мы тебя в штат. А?