Евгений Попов: Без хохм

И вечно полемизировал с романтически настроенным Хабаровым, который романтику отрицал. В 1968 году, когда Гдов был сильно взволнован событиями в Чехословакии, а Хабаров где-то подфарцевал красивый замшевый пиджак, они оба ехали утром пьяные в метро, где славянский бакинец взялся подшучивать над сибиряком, которому отказала в ночной любви случайная девушка из разнузданной студенческой компании. "Еще слово, и я тебе порву пиджак", вызверился Гдов. "Ах ты, писька!" - продолжал ошибочно веселиться Хабаров. Гдов к-а-к взял его двумя крепкими руками за крепкий воротник, так и распластал его по шву. "Ты что же это делаешь?" - взревел Хабаров. "Тебя предупреждали", - холодно ответствовал Гдов. "Дорогой пиджак!" - не унимался Хабаров. А я, автор, так скажу: "Бедные все, бедные! Бедные все, включая самого богатого богача. Роскошь и деньги лишь замутняют эту ясную картину, на которой изображено, что все кругом - бедные, бедные, бедные!"

- Да, альтернативная служба, - протянул Гдов. - Ты слышал, что двое служивых в Ульяновской области сбежали с оружием и кого могли по дороге начисто перестреляли?

- Завалили уже этих твоих двоих, - дал справку Хабаров. - На днях новые двое из военной части ноги сделали. Город Калининград, бывший Кенигсберг Прусской губернии имени философа Канта.

- А помнишь, у нас в группе был такой Гриц, Грицко с Западной Украины? - оживился Гдов. - Тихий такой был западенец, все в общаге лежал на койке в спящем виде и вина не пил, как баптист. А на военной кафедре, помнишь, сперли путем взлома стены два негодных пистолета со спиленными бойками? А на следующий день Грицка и повязали прямо в общаге. Он на кафедре дежурил, он же и стенку пробил, и тревогу поднял...

- Помню...

- А только я думаю... думаю... Я много лет думаю и пришел к выводу, что на Грицка это дело навесили...

- Зачем?

- А я откуда знаю?

- И кто ж тогда на кафедру залез?

- Тоже не знаю.

- Тогда почему ты говоришь, что это не Гриц был?

- Чувствую, что там шуровал кто-то другой.

- Уж не ты ли? - все же не удержался Хабаров от глупой шутки.

И сам же первый засмеялся. Засмеялся и Гдов.

- Ненавижу военных, все, связанное с войной, ненавижу, - отсмеявшись, вдруг заявил он, но такую простую мысль развивать не стал. А Хабаров эту тему не поддержал. Хабаров удивлялся - с чего бы это соседи, КОНКРЕТНЫЕ ПАЦАНЫ, терпят их присутствие в зале, разве таким нужны соглядатаи? Или уж вообще шпана теперь больше ничего не боится и на российской земле окончательно установился полный беспредел?

- Что-нибудь еще будете заказывать? - словно прочитав его мысли, вдруг возникла около их столика прежняя официантка, которая, казалось, уже оправилась от испуга.

- Нет. Пока нет. Спасибо, - ответили они.

- Это вам спасибо, - вдруг нелепо отозвалась женщина, отчего стало понятно, что она по-прежнему трусит. А вы бы на ее месте, спрашивается, что делали?

Короче, никаких к тому усилий не приложив, попали мужики в непонятное, чего пока еще и сами не осознали, растеряв связь с жизнью, с ее подлинными новыми реалиями, которые не заменит никакое их лицезрение по телевизору.

И все продолжали дудеть о том да о сем, пока вдруг не вышли на совсем странную тему.

- Послушай, мы не так часто видимся, чтобы мне тебя не спросить, наконец, в финале, если можно так выразиться, неизвестно, когда в следующий раз увидимся, все под Богом ходим, рано или поздно я должен был тебя спросить, хотя и не хотел спрашивать никогда, - окончательно запутался Гдов.

- О чем это ты? - встрепенулся Хабаров.

Вкусные кавказские блюда уж были ими давно съедены. Кофию и чаю они пить не возжелали. Десерт не признавали. Минералка у них еще оставалась в необходимых для беседы количествах.

- Не о чем, а о ком. Про Тамарочку...

- Про какую еще такую Тамарочку? - совершенно искренне (мне ль, автору, не знать) удивился Хабаров.

- Про мою первую, извини за выражение, любовь. - Гдов, представьте себе, даже, как пишут в романах, "заиграл желваками".

- Ну и что? - Хабаров не понял, не понимал или искусно делал вид, что не понимает. Настолько искусно, что даже вверг в сомнения автора.

- А то! - оскалился Гдов.

- Да ты что, рехнулся, не отходя от кассы?

- Дай Бог, чтоб все так рехнулись, как я, дай-то Бог, - бормотал Гдов.

- Кончай психовать! Что? О чем? - вскрикнул, как раненый, Хабаров, отчего тут же привлек внимание ТОГО СТОЛА, откуда на них впервые за весь вечер посмотрели внимательно.

- А о том, что ты помнишь, как я тогда в первый раз женился...