Михаил Пришвин - Кощеева цепь

Мысль, что он дурак, все-таки не оставляла Курымушку и втайне его очень даже точила: он не верил себе, что может окончить гимназию, так это было трудно и скучно, предчувствие постоянно говорило, что это все оборвется каким-то ужасным образом. На своих первых учеников он не смотрел с завистью, они просто учились и больше ничего, но настоящие умные были в старших классах, и многим им он очень завидовал. Эти умные ходили - держались как-то совершенно уверенно, им было и наплевать на гимназию и в то же время они знали, что кончат ее и непременно будут студентами; это были настоящие умные, таких в классе его не было ни одного. Против его, четвертого класса был физический кабинет, в нем были удивительные машины, и там восьмиклассники занимались, настоящие умные ученики, и среди них Несговоров был первый, к нему все относились особенно. Раз Курымушка засмотрелся в физический кабинет, и Несговоров, заметив особенное выражение его лица, спросил:

- Тебе что, Купидоша?

Каким-то Купидошей назвал.

Робко сказал Курымушка, что хотелось бы ему тоже видеть машины.

Несговоров ему кое-что показал.

- Перейдешь в пятый класс, - сказал он, - там будет физика, все и узнаешь.

- А сейчас разве я не пойму?

- Отчего же, вот тебе физика, попробуй.

Дома Курымушка нашел себе в книге одно интересное место про электрический звонок, стал читать, рисовать звонки, катушки. На другой день случилось ему на базаре увидеть поломанный звонок, стал копить деньги от завтраков, купил, разобрал, сложил, достал углей, цинку, банку и раз какое счастье это было! - соединил проволоки - звонок задергался; подвинтил - затрещал, еще подвинтил, подогнул ударник - он и зазвенел. Через два месяца у него была уже своя электрическая машина, сделанная из бутылок, была спираль Румкорфа; в физическом кабинете Несговоров показал ему все машины и при опытах он там постоянно присутствовал. Как-то раз он сидел у вешалок с одним восьмиклассником и объяснял большому устройство динамо-машины. Несговоров подошел и сказал:

- Вот Купидоша у себя в классе из последних, а нас учит физике, - почему это так?

- Да разве нас учат? - вздохнул ученик и запел: "так жизнь молодая проходит бесследно". Несговоров то же запел какую-то очень красивую французскую песенку.

Тогда ябедник Заяц показался в конце коридора. Несговоров перестал петь.

- Спой, пожалуйста, еще, - попросил Курымушка, - мне это очень нравится.

- Нельзя, Заяц идет: это песня запрещенная.

Так и сказал: за-пре-щен-на-я. С этого и началось. Мысль о запрещенной песенке навела Курымушку, взять как-нибудь и открыться во всем Несговорову. Но как это сделать? Он понимал, что открываться нужно по частям, вот как с физикой, захотелось открыться в интересе к машинам, сказал, его поняли, а что теперь хотелось Курымушке, то было совсем другое: сразу во всем чтобы его поняли и он бы сразу все понял и стал, как все умные. Ему казалось, что есть какая-то большая тайна, известная только учителям, ее они хранят от всех, и служат вроде как бы Богу. А то почему бы они, такие уродливые, держали все в своих руках и их слушались и даже боялись умные восьмиклассники? Просто понять, - они служили Богу, но около этого у восьмиклассников и было как раз то, отчего они и умные: им известно что-то запрещенное, - и вот это понять - сразу станешь и умным. Каждый день с немым вопросом смотрел Курымушка во время большой перемены на Несговорова, и вопрос его вот-вот был готов сорваться, но, почти что разинув рот для вопроса, он густо краснел и отходил. Мучительно думалось каждый день и каждую ночь, как спросить, чтобы Несговоров понял.

- Чего ты смотришь на меня так странно, Купидоша? - спросил однажды Несговоров, - не нужно ли тебе чего-нибудь от меня, я с удовольствием.

Тогда желанный вопрос вдруг нашелся в самой простой форме, Купидоша сказал:

- Я бы желал прочесть такую книгу, чтобы мне открылись все тайны.

- Какие-такие тайны?

- Всякие-развсякие, что от нас скрывают учителя.

- У них тайн никаких нет.

- Нет? А Бог, ведь они Богу служат?

- Как Богу?

- Ну, а из-за чего же и они и мы переносим такую ужасную скуку и родители наши расходуются на нас: для чего-нибудь все это делается?

- Вот что, брат, - сказал Несговоров, - физику ты вот сразу понял, попробуй-ка ты одолеть Бокля, возьми-ка почитай, я тебе завтра принесу, только никому не показывай, и это у нас считается запрещенной книгой.

- За-пре-ще-нной!

- Ну, да что тут такого, тебе это уже надо знать, существует целая подпольная жизнь.