Валентин Проталин - Тезей

И на стене напротив него зажегся прямоугольник движущейся картинки. Сначала на ней заплескались легкие морские волны. Потом появилось покачивающееся на них судно. И Геракл - на его корме. Но быстро все изменилось: на небольшом пространстве моря возникли двенадцать кораблей.

- Геракл с Тезеем отправились к амазонкам, - пояснил молчавший все это время Гермес. - О них, отче, я тоже доложить собирался.

- Тоже мне событие, - проворчал Зевс.

Шум волн на движущейся картинке смешивался с голосами людей. Картинка спорхнула вниз и остановилась над палубой корабля Тезея. Здесь молодые мужчины, перебивая друг друга, то говорили, то будто пели..

- Поэты, - усмехнулся всецарь, - послушаем, что они напоют.

И действительно, на тезеевом корабле и сам афинский царь, и Мусей, и Пилий, и другие, чтобы скоротать время, устроили нечто вроде поэтического состязания. Поскольку каждый из них со своей напевной строкой стремился не отстать от соперников, они уже и не прибегали к помощи струн. Ненужные сейчас кифары и барбитоны лежали рядом на мягком широком ковре, расстеленном на палубе.

Так сладок твой голос, что музыку он порождает

Это пропел Мусей, хотя богам было все равно, кто поет, они вслушивались только в ритмические фразы.

.

Прекрасное тело и всякою частью прекрасно

Это был, кажется, Пилий.

- Ну, ну, - одобрительно прогудел Зевс, - вроде по делу поют, по нашему делу...

Поэты соревновались.

Прелестны в тебе и начала твои, и концы

Пурпурное и виноцветное - центр вселенной

И сколько гармонии - будто бы звезды на небе,

Над бездною ты поднимаешь свои острова

- Это про груди и женские выпуклости что ли? - рассудил всецарь.

Повсюду твои острова, словно лодки спасенья

Это долетел до богов голос Тезея.

- О чем они все-таки, - насторожился Зевс.

- Они не про женские прелести, они восхваляют море, по которому плывут, - пояснил Гермес.

- Поэты... опять поют не о том, о чем надо, - рассердился всецарь.

- Про море, вокруг которого смертные расселись, как лягушки на берегах пруда, добавил Арес злорадно.

- Ослы гремучие, - вырвалось у Аполлона.

- Пьяницы, - добавил Дионис, но без всякого осуждения.

- Они - из твоих сочинителей, - мстительно вставил Арес, глядя на Аполлона.

- Нужны они мне, - пренебрежительно скривился водитель муз.

- Не нужны? - заинтересовался Дионис.

- Хватит, - махнул рукой всецарь.

И картинка тут же изменилась, быстро понеслась над волнами моря, над его простором, достигла берега, пронеслась над сушей и остановилась на поляне близ лесистого склона горы Иды, где на стволе поваленного дерева сидел мальчик лет восьми в широких штанишках и потертой тунике и надевал на голову фригийский колпак, но колпак улетел, зацепившись за не замеченную ребенком сухую ветку.

- Парис... Он знает вкус молока медведицы, - сказал Гермес.

- Вот ему и решать, кому достанется это проклятое яблоко, - объявил Зевс.

- Ка-ак?! Почему? - крайнее замешательство, оторопь, растерянность охватили все божественное собрание

- Он же еще маленький, - пыталась поправить положение Гера.

- Вырастет, - пообещал всецарь. - И кончим на этом.

Из чертогов Зевса Аполлон, Дионис и Арес вылетали вместе, держась друг друга. Мало ли как встретят каждого в отдельности, как приветят каждого из них богини, поручения которых они взялись выполнять. Вместе как-то спокойней. Летели бессмертные дружной троицей, словно не они только что остро соперничали.

- Значит, поэты тебе, Аполлон, не нужны, - уточнил Дионис деловито.

- Можешь забрать их себе, - проворчал тот.

- Певцы все-таки, - рассудил Дионис.

- Они и безголосые бывают, - презрительно прогудел Аполлон.

- Сплошь и рядом, - согласился Дионис. - Значит, забираю. Ты свидетель, - повернулся он к Аресу.

И чтобы отвлечь братьев от только что сказанного, раскатисто захохотал:

- Ловко рассудил наш отче.

- Как это? - не понял Арес.

- А так, если что случится из-за яблока, отвечать придется Парису. Пусть только вырастет.

- Ха-ха-ха, - загрохотали и Аполлон, и Арес.

Дионис тоже подхохатывал: он один был в выгоде от встречи. Если яблоко для прекраснейшей из богинь никому пока и не досталось, то поэтов под шумок закрепил с сего дня Дионис за собой.

И остается уповать на чудо.

Ты не настолько с женщиной един,

Чтоб истинное из ее глубин

Поднять и мир преобразить... Откуда

И что берется? Крикнуть: не забуду?

А что ты не забудешь? Назови.

Что видишь ты в явлении любви?