Виталий Рапопорт - Ирландский чай на опохмелку

-- Отец, -- сказал Борис и машинально положил трубку. Он долго стоял, смотря себе под ноги, потом стал одеваться.

ФИНАЛ

В этом году, по причинам, большинству населения непонятным и неинтересным, военный парад состоялся без должной подготовки. Все равно, как и в старые годы, вид марширующей воинской массы привел публику в хорошее настроение. Ребята шагали бодро, даже молодцевато, хотя, все признавали, парадники не обнаруживали прежней выправки, прославленного рубленого шага. Не было спаянности и слитности в шеренгах, колонна не выглядела как единое существо или машина. Короче говоря, отсутствовали атрибуты, которые достигаются длительной муштрой, невидимой зрителям, но угнетающей для участников. Тем не менее люди улыбались, переминаясь с ноги на ногу в тесноте толпы. Еще добавляла к хорошему настроению военная духовая музыка. Сводный полк музыкантов, гордость Московского гарнизона и услада начальственного слуха, оставался отменно хорош. Они только закончили исполнение марша "Триумф победителей", когда к дирижеру подошел подтянутый лейтенант и, козырнув, сказал на ухо: Павел Иванович, просили временно не играть. Тот сделал знак музыкантам, которые опустили инструменты. На площадь между тем вступила новая часть.

-- Какие это войска проходят, никак не разберу? -- спросил пенсионер стоящего рядом паренька. Тот смотрел, разинув рот. Форма военнослужащих в новой колонне выглядела совсем не по-парадному: камуфляжные костюмы, мундиры, какие-то черные куртки или рабочие комбинезоны. Шли они бодро и вроде как в ногу, головы держали высоко. В толпе заговорили:

-- Это что же за ухари такие, переодеться для парада не успели?

-- Добровольцы идут, только что из Сербии, помогали по-братски против НАТО.

-- В чем выражалась ихняя помощь? Албанских девок насиловать повзводно?

-- Наши ребята на такие гадости органически не способны.

-- Не можешь -- научим, не хочешь -- заставим. Братья-сербы на это большие мастера.

-- Органически? Довольно обидно подобную русофобию слушать!

-- Стыдно повторять пропаганду из Пентагона!

-- Да перестаньте же! Это новые спецчасти. Особое назначение, ликвидация беспорядков. Чтобы могли с толпой смешаться в любой момент.

-- Будя врать, а еще в шляпе. Не знаешь, молчи. Ополчение идет, простой народ. Защитники родины без отрыва от производства.

Дирижеру Павел Ивановичу между тем слышались из колонны барабанные удары: там-там-та-дам. И снова: там-там-та-дам. Он обернулся к первой трубе оркестра, чтобы проверить, не ослышался ли он, когда из колонны, как бы разрешая сомнения в такт барабану взвился молодой, высокий, заливистый голос:

Мама, мама, что мы будем делать,

Когда настанут большие холода?

Павлу Ивановичу пришло в голову, что такие вокальные данные слишком даже хороши для строевого запевалы. Не забыть про него разузнать, пареньку непременно учиться нужно, из него, чем черт не шутит, русский Паваротти может получится. В это время колонна подхватила -- громко, немного нестройно, но с залихватской уверенностью:

У меня нет зимнего пальтишка,

А у меня нет зимнего пальта.

Пение оборвалось, слышны были только шум, смех и выкрики из толпы да поступь колонны. Но почти сразу сзади, из-за спины Павла Ивановича его первая труба -- этот звук с никаким другим не спутаешь -- пустила в небо призывную длинную трель, сначала бесформенную, как бы пробуя голос, но почти сразу прорезалось что-то знакомое, и запевала из колонны с радостью откликнулся, снова застучал невидимый большой барабан и толпа подхватила:

Но если вдруг, когда-нибудь, мне уберечься не удастся,

Какое б новое безумье не охватило шар земной,

Я все равно паду на той, на той единственной гражданской

И комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной.

-- Господи, -- сказал женский голос совсем близко от Павла Ивановича, -- про братоубийство зачем песни петь?

-- Война только тогда и война, когда встанет брат на брата...

-- Это ты откуда взял, господин хороший?

-- Так, паря, в Писании сказано.

-- На какой странице, интересно узнать?

-- На той самой, где говорится про убережение от дураков.

-- Ах ты, сука!

-- Вчера в Кремле царь Борис Второй изволил совещаться с Боярской Думой. Обсуждались вопросы экономики и самозванства.

-- Товарищ Ворошилов, война уж на носу, а конницу Буденного свели на колбасу!

-- До чего державу довели...

-- А ты думал капитализм -- это тебе тяп-ляп? Это тебе не у Пронькиных ребят -- за столом не пернешь...