Иннокентий Омулевский - Попытка - не шутка

— Извините: мне нынче опять пришлось быть навязчивым; но… дело такого рода…

— Помилуйте, доктор! — живо перебил его управляющий и протянул ему руку. — Я вам, напротив, очень обязан; но вы не спали всю ночь, и вам пора отдохнуть. Кстати, отчего вы не осмотрите ваш локоть? Вон на рубашке видна кровь.

— Пустяки! — чуть-чуть улыбнулся Лев Николаевич и простился.

Вернувшись домой, он действительно заснул как убитый.

Вскоре после полудня доктор, однако ж, проснулся, разбуженный несносным надоеданием комаров, целым роем откуда-то налетевших в комнату, благодаря, должно быть, снова нахмурившейся погоде. События этого утра с поразительной ясностью, до мельчайших оттенков, запечатлелись в памяти Матова, и он, прежде всего, попытался дать себе самый точный ответ в них, обсудив подробно каждую мелочь. Немного, впрочем, оказалось утешительного в соображениях Льва Николаевича: в конце концов он пришел даже к тому убеждению, что ни на шаг не подвинулся вперед в своем кропотливом анализе характера Белозеровой и ее отношений к Терентьеву; напротив, теперь этот характер как будто усложнился еще больше, и эти отношения казались еще запутаннее. Одно только было ясно: что доктору незачем оставаться здесь дольше.

«Уехать, когда она в таком положении?» — подумал он и отрицательно покачал головой.

Льву Николаевичу, очевидно, хотелось хоть чем-нибудь извинить в собственных глазах еще настойчивее возникавшее в нем при мысли об отъезде желание продолжать ту неестественную и, по правде сказать, довольно жалкую роль, какую играл он до сих пор в Завидове. С другой стороны, Матов был совершенно прав, не решаясь уехать немедленно: продолжительный обморок Евгении Александровны и лихорадочное состояние, обнаруженное больной, когда ее привели в чувство, заставляли опасаться, что она недешево разделается со своим ушибом; к тому же доктор считал себя хотя и косвенной, но все-таки причиной этого несчастного случая.

«Да! мое место здесь пока», — решил он еще раз. А между тем из головы его не выходили ни бесцеремонное терентьевское «ты», вполголоса обращенное к Белозеровой при ее уходе с площадки, ни тот обаятельный, горячо симпатичный тон голоса молодой девушки, с каким она обратилась к доктору во имя их примирения.

— Што больно разоспался? — прервала нить его размышлений хозяйская дочь, на этот раз как-то робко заглянувшая к нему в комнату и, по-видимому, не ожидавшая, что он уже проснулся. — Чай станешь кушать?

— Мне ужасно есть хочется, а потом бы я и чайку выпил, — отозвался Матов.

— Вольно же те голодать! — заметила она теперь уже своим обычным насмешливым тоном. — И без того, кажись, тоненький как струнка.

— Авось у вас в Завидове поправлюсь, Авдотья Никитьевна, — невольно улыбнулся Лев Николаевич.

— Не так еще иссохнешь, коли повадишься за мост бегать…

— Что вы говорите? — встрепенулся доктор. Он даже присел на постели при этом.

— Ничего; так, мол, спроста. Вставай-ко ужо да мойся: обед давно поспел; тятенька и на охоту не ездил, да две тетерки привез, — рассмеялась она и быстро захлопнула дверь.

Матову очень неприятны показались эти два прозрачные намека молодой девушки на его похождения; кроме того, он невольно обратил теперь внимание на розовый цвет ее сарафана и припомнил другой такой же сарафан, мелькнувший давеча утром между деревьями.

«Что бы это значило?» — тревожно подумал доктор.

1873

[2] ПОПЫТКА — НЕ ШУТКА. Роман. Печатается по кн.: Омулевский И. Шаг за шагом. Романы, рассказы. Иркутск, 1983. Главы I–III впервые опубликованы в журнале «Дело», 1873, № 1. Последующая публикация была запрещена цензурой. Черновой автограф рукописи, включающей не публиковавшиеся IV–IX главы, хранится в ЦГАЛИ в личном фонде И. В. Омулевского (ф. 371, оп. 1, д. 1).

«О неравенстве среди людей» (фр.).

ПОПЫТКА — НЕ ШУТКА. Роман. Печатается по кн.: Омулевский И. Шаг за шагом. Романы, рассказы. Иркутск, 1983. Главы I–III впервые опубликованы в журнале «Дело», 1873, № 1. Последующая публикация была запрещена цензурой. Черновой автограф рукописи, включающей не публиковавшиеся IV–IX главы, хранится в ЦГАЛИ в личном фонде И. В. Омулевского (ф. 371, оп. 1, д. 1).