Иннокентий Омулевский - Новый губернатор

Вилькин рассмеялся ласково.

— Затем, вполне надеюсь, что ни в ком из вас не встречу недостатка в усердии… — заключил он, сделав головой один общий поклон, особенно милый какой-то, дружеский.

После этого Николай Иванович оставался еще несколько минут в канцелярии, шутил, любезничал со всеми и затем уже отправился в свою правительскую комнату, сказав мимоходом Матьвиевскому, впрочем, не оборачиваясь к нему:

— Пожалуйте-ка, Матвей Семсныч, за мной…

Матьвиевский пошел за ним следом. Вилькин сел в кресло, порылся у себя в портфеле, достал оттуда одну из полученных утром бумаг — подал ее столоначальнику и сказал с ласковой улыбочкой:

— Пожалуйста, просмотрите всю эту чепуху и ответьте им так, чтобы они в другой раз не обращались к нам за подобными справками…

Матьвиевский поклонился.

— Сегодня прикажете это написать?

— Н-нет, зачем… Завтра успеете.

Вилькин небрежно зевнул и посмотрел на часы.

— Сколько у вас? — спросил он рассеянно столоначальника.

Матьвиевский торопливо вынул свои часы.

— Десять минут десятого, — сказал он.

— Вот как! Значит, мои убежали вперед: у меня уж почти три четверти десятого. Потрудитесь, пожалуйста, милый (не разб.) Матьвиевский, сказать вашим товарищам, чтоб они без церемонии уходили домой, не задерживались бы мной: я здесь еще долго проработаю сегодня, если только не до утра даже… Да и вам самим уж пора отдохнуть, я вижу.

— Я останусь, если вам будет угодно?

— Н-нет, зачем же… Сделайте одолжение, уходите: я вас не задерживаю больше…

Столоначальник поклонился и хотел идти. Вилькин вдруг будто вспомнил что-то.

— Да! вот что еще, батюшка, — сказал он поспешно: — не в службу, а в дружбу — скажите там в канцелярии, чтоб столоначальники не уносили сегодня с собой ключей от шкафов с делами, и ваш ключ оставьте. Мне, может быть, понадобится какая-нибудь справка от дела, так уж я тут сам и распоряжусь, не беспокоя никого…

Вилькин слегка покраснел.

— Вы их сами запрете, как будете уходить, Николай Иванович? — заметил почтительно столоначальник:- сторожу нашему никак нельзя доверять…

— Что вы! Как можно! Я думаю вот что сделать: я, уходя, запру шкафы, спрячу ключи от них в мой стол, замкну его, а ключ от стола унесу с собой… Вы завтра приходите пораньше на службу и зайдите ко мне за ключом… Если я буду спать еще — разбудите меня без церемонии… понимаете? не забудете?

— Понимаю-с, не забуду.

— Мне кажется, так всего лучше будет сделать, как вы думаете?

— Я думаю, что это будет совершенно надежно-с.

— Не может же быть, наконец, чтоб сторож, какой бы он ни был, осмелился слазить в мой стол, когда он замкнут, не правда ли?

Вилькин нервически рассмеялся.

— Помилуйте-с!.. — Матьвиевский улыбнулся.

— Ну-с, так вот так, стало быть… Очень вам благодарен, спокойной вам ночи!

Николай Иваныч радушно протянул ему обе руки. Столоначальник ушел от него сияющий.

Оставшись один, Вилькин стал с настороженном прислушиваться к тому, что делается в канцелярии. Там в первую минуту все было тихо, только перья поскрипывали уже не так бойко, как за несколько времени перед этим. Потом мало-помалу стали раздаваться торопливые шаги, послышалось несколько сдержанных голосов, кто-то смеялся чему-то, должно быть, какой-нибудь плоской остроте товарища. Затем шаги сделались тише, голоса удалялись, где-то поминутно отворялась дверь со скрипом. Наконец совсем все затихло, Вилькин услыхал явственно, как в соседней комнате сторож гасил и уносил свечи со столов.

Он крикнул ему:

— Степан!

Сторож прибежал с подсвечником в руках без свечи.

— Васкоблагородие, вы кликали?

— Я. Принеси мне стакан холодной воды!

— Слушаю, васкоблагородие…

Сторож сходил и принес воду. Вилькин выпил стакан залпом.

— Можешь, любезнейший, спать себе теперь. Я сам разбужу тебя, как буду уходить, чтоб запереть за мной дверь. Мне надо здесь еще заняться… — сказал он сторожу.

— Слушаю, васкоблагородие.

— Ступай!

Сторож медленно вышел. Вилькин глубоко задумался, смотря ему вслед. В этом раздумьи он просидел по крайней мере полчаса, то бледнея, то краснея; встал потом, прошел через всю опустевшую канцелярию до самой передней, прислушался здесь, спит ли сторож, и вернулся… прямо к шкафу Матьвиевского. Ключ от него торчал тут же, в дверцах. Шкаф был почти до потолка. Вилькин стол к нему подмостил да стул еще, долго что-то рылся в порядочной кучке пыльных дел на самой верхней полке, выбрал себе оттуда какое-то довольно новенькое тощее дело, спустился, привел все в прежний порядок, запер шкаф Матьвиевского, обошел все остальные и их потом запер, взял отобранное дело под мышку и унес в правительскую комнату. Здесь он прежде всего замкнул ключи от шкафов в свой стол — и сам заперся на ключ.