Михаил Булгаков - Рассказы и фельетоны

Впервые — Накануне. 1923. 25 мая. Подпись: «Михаил Булгаков».

Очерк датирован: «апрель».

Комаровское дело

Впервые — Накануне. 1923. 20 июня. Подпись: «Михаил Булгаков».

О Комаровском деле в то время было много статей. Дело Комарова-Петрова начало слушаться 6 июня 1923 г. в Москве в Политехническом музее под председательством П. А. Смирнова (Гудок. 1923. 7 июня), а 8 июня в газете «Известия» опубликовано сообщение о решении суда — Комаров-Петров и его жена приговорены к высшей мере наказания. Среди очерков на эту тему можно назвать «Ролл-Ройс или Доберман-пинчер? (В шутку о серьезном)», опубликованный в газете «Накануне» 16 июня 1923 г. под псевдонимом «Ф. Икс».

Киев-город

Впервые — Накануне. 1923. 6 июля. Подпись: «Михаил Булгаков».

В мае 1923 года Михаил Булгаков был в Киеве. Очерк «Киев-город» стал важным этапом в работе над романом «Белая гвардия».

Самоцветный быт

Впервые — Накануне. Литературное приложение. 1923. 15 июля. № 61. Подпись: «М. Булгаков».

При жизни писателя фельетон переиздан в его сб.: Смехач (Ленинград). 1926. № 15. (Юмористическая иллюстрированная библиотека) / Илл. Н. Радлова.. С. 47—50.

Самогонное озеро

Впервые — Накануне. 1923. 29 июля. Подпись: «Мих. Булгаков». Фельетон датирован: «1923, июль».

При жизни писателя фельетон был переиздан в его сб.: Трактат о жилище. М.; Л.: Земля и фабрика, 1926. С. 25—30.

Действие рассказа происходит в кв. 50 в доме на Большой Садовой, 10. См. коммент. к рассказу «№ 13.— Дом Эльпит-Рабкоммуна».

Т. Н. Лаппа вспоминала: «На другой стороне коридора посредине была кухня. По обе стороны ее жили вдова Горячева с сыном Мишкой — и она этого Мишку лупила я не знаю как, типографские рабочие — муж и жена, горькие пьяницы, самогонку пили» (Ч у д а к о в а М. Жизнеописание Михаила Булгакова, С. 166—167).

Шансон д’этэ

Впервые — Накануне. 1923. 16 августа. Подпись: «М. Булгаков».

День нашей жизни

Впервые — Накануне. 1923. 2 сентября. Подпись: «Михаил Булгаков».

Псалом

Впервые — Накануне. 1923. 23 сентября. Подпись: «М. Булгаков».

При жизни писателя рассказ переиздан в сб.: Б у л г а к о в М. Трактат о жилище. М.; Л.: Земля и фабрика. 1926. С. 11—16.

Т. Н. Лаппа вспоминала в связи с рассказом «Псалом» о быте квартиры № 50 на Большой Садовой, 10: «Вообще дом был знаменитый… Кого только в нашей квартире не было! По той стороне, где окна выходят на двор, жили так: хлебопек, мы, дальше Дуся — проститутка; к нам нередко стучали ночью: „Дуся, открой!“ Я говорила: „Рядом!“ Вообще же она была женщина скромная, шуму от нее не было; тут же и муж ее где-то был недалеко… Дальше жил начальник милиции с женой, довольно веселой дамочкой… Муж ее часто бывал в командировке; сынишка ее забегал к нам…» (Ч у д а к о в а М. О. Жизнеописание Михаила Булгакова. С. 166).

По мнению В. Левшина, в рассказе описана драма, разыгравшаяся в кв. № 34 дома № 10 на Б. Садовой.

Золотистый город

Впервые — Накануне. 1923: гл. 1—4 — 30 сентября, подпись: «М. Булгаков»; гл. 5—6 — 6 октября, подпись: «Мих. Булгаков»; гл. 7—10 — 12 октября, подпись: «Михаил Булгаков»; гл. 11—13 — 14 октября, подпись: «М. Булгаков». Очерк датирован: «Москва, сентябрь».

Первая сельскохозяйственная выставка в СССР открылась в августе 1923 года в Москве, в Нескучном саду, на территории нынешнего Парка культуры и отдыха им. А. М. Горького. Ее подготовка и деятельность широко освещались в советской печати и в газете «Накануне».

Эм. Миндлин в своих воспоминаниях описал комический эпизод, связанный с выплатой гонорара Булгакову за этот очерк: «Наступил день выплаты гонорара. Великодушие Калменса (зав. финансами московской редакции «Накануне».— Л. Ф. ) не имело границ: он сам предложил Булгакову возместить производственные расходы: трамвай, билеты. Может быть, что-нибудь там еще, Михаил Афанасьевич?

Счет на производственные расходы у Михаила Афанасьевича был уже заготовлен. Но что это был за счет! Расходы по ознакомлению с национальными блюдами и напитками различных республик! Уж не помню, сколько там значилось обедов и ужинов, сколько легких и нелегких закусок и дегустаций вин! Всего ошеломительней было то, что весь этот гомерический счет на шашлыки, шурпу, люля-кебаб, на фрукты и вина был на двоих.

На Калменса страшно было смотреть. Он производил впечатление человека, которому остается мгновение до инфаркта. Белый как снег, скаредный наш Семен Николаевич Калменс, задыхаясь, спросил — почему же счет за недельное пирование на двух лиц? Не съедал же Михаил Афанасьевич каждого блюда по две порции!