Иван Бунин - Бунин в своих дневниках

20 октября. Девять с половиною часов вечера. Прочел статью из "Русской мысли" какой-то Глаголевой: "Раб (Бенедиктов), Эллин (Щербина), Жрец (Фет)". Наивная дурочка.

Критики говорят о поэте только то, что он им сам надолбит.

"Любовь - высшее приближение к духовности" - правда ли это?

Вчера прошел слух (от Лиды), что хотят громить Бахтеяровых. Стал собирать корзину в Москву. Потом поехал с Верой в Измалково отправлять. Погода дивная. Кричал на Веру дорогой - нехорошо! Коля рассказывал, как солдат Федька Кузнецов разговаривал с офицерами, что охраняют бахтеяровское имение,- на "ты" и т. д.

Когда вчера Вера ходила на почту в Измалково, я сидел ждал, всходила раскаленная луна, возле нее небо мрачное, темное. Нынче ездили с Колей в Предтечево -. говорить по телефону в Елец с комиссаром о въезде в Москву (наш телефон все портят). День поразительный. Дали на юге в светлом тумане (нет, не туман). Были в потребиловке (мерзко!), в волости. Воззвания правительства на стенах. О, как дико, как не связано с жизнью и бесполезно!

Что за цвета были леса, когда мы возвращались! Щербачевка (дубовая) светло-коричневая, поляны (березы) еще есть грязное золото, Скородное - не умею определить.

Десять часов вечера. Густой туман - вот неожиданно! Не выхожу, что-то опять горло.

В Предтечеве возле потребиловки встреча с девицами Ильиными. Леля сказала, что на "Среде" Зилов читал на меня пародию. Гадина!

Читаю "Волхонскую барышню" Эртеля. Плохо. Мужицкий язык по частностям верен, но в общем построен литературно, лживо. И потом, эта тележка, ныряющая по грязи, лукавая пристяжная, и заспанный мальчик, ковыряющий в носу... Никогда не скажет: "надел пальто", а всегда - "облачившись в пальто".

21 октября. Не выходил - немного горло. День сперва серый, потом с солнцем. Возился весь день - укладывался. Завтра Казанская, могут напиться вся деревня варит самогонку - все может быть. Отвратительное, унизительное положение, жутко.

В языке и умах мужиков все спуталось.- Никто, впрочем, не верит в долготу этого "демократического рая".

В 1905 году поэты все писали стихи про кузнецов.

Читал отрывки из Ницше - как его обворовывают Андреев, Бальмонт и т. д. Рассказ Чулкова "Дама со змеей". Мерзкая смесь Гамсуна,132 Чехова и собственной глупости и бездарности. Как Сибирь, так "паузка", "пали" и т. д., еще "заимка"...

22 октября. Все бело от изморози. Чудеснейшее тихое солнечное утро. Звон.

"Забота"-Капри, 24 января-б февраля 1913 г.

Это ли не "Петлистые уши". <...>

Мужики и теперь твердят, что весь хлеб "везут" (кто? Неизвестно) немцам.

Радость жизни убита войной, революцией.

Как гадки Пшибышевский,133 Альтенберг!134

Луна - зеркало солнца. Сердцевина мака черная.

Жизнь Фофанова135 - "сюжет для небольшого рассказа".

Одиннадцать часов утра. Коля напевает под пианино:

"Жил был в Фуле..."

Нет, в людях все-таки много прекрасного!

----

30 октября. Москва, Поварская, 26. Проснулся в восемь - тихо. Показалось, все кончилось. Но через минуту, очень близко - удар из орудия. Минут через десять снова. Потом щелканье кнута - выстрел. И так пошло на весь день. Иногда с час нет орудийных ударов, потом следуют чуть не каждую минуту - раз пять, десять. У Юлия тоже.

Горький, оказывается, уже давно (должно быть, с неделю) в Москве. Юлий мне сказал позавчера, что его видели в "Летучей мыши",- я не поверил. Вчера Вера говорила с Катериной Павловной136, по телефону. Катерина Павловна - "обе стороны ждут подкреплений". Затем сказала, что Алексей Максимович у нее, что если я хочу с ним поговорить и т. д.

<...>.

Часа в два в лазарет против нас пришел автомобиль - привез двух раненых. Одного я видел,- как его выносили - как мертвый, голова замотана чем-то белым, все в крови и подушка в крови. Потрясло. Ужас, боль, бессильная ярость. А Катерина Павловна пошла нынче в Думу (Вере нынче опять звонила) - она гласная, верно, идет разговор, как ликвидировать бой. Юлий сообщает, что Комитет общественного спасения послал четырех представителей на Николаевский вокзал для переговоров с четырьмя представителями Военно-революционного комитета чтобы большевики сдали оружие, сдались. Кроме того, идут будто бы разговоры между представителями всех соц<����иалистических> партий вкупе с большевиками, чтобы помириться на однородном социал<����истическом> кабинете. Если это состоится, значит, большевики победили. Отчаяние! Все они одно. И тогда снова вот-вот скандалы, война и т. д. Выхода нет! Чуть не весь народ за "социальную революцию".