Дмитрий Мамин-Сибиряк - Том 1. Рассказы и очерки 1881-1884

Автор «Горного гнезда» убедительно показал, что хозяева заводов не играют никакой роли в производстве материальных благ, что создателями всех материальных ценностей являются люди труда. Владельцы заводов и фабрик ничем не связаны со своими предприятиями, кроме получения баснословных прибылей, беспутно расточаемых ими в беспрерывных кутежах, оргиях и всякого рода безобразиях. Евгению Лаптеву чужда, непонятна и утомительна непривычная трудовая обстановка. «Лаптева ничто не могло расшевелить, и он совершенно равнодушно проходил мимо кипевшей на его глазах работы». Не более Лаптева понимают заводское дело его ближайшие помощники. В качестве консультанта по горнозаводскому делу с Лаптевым приехал на Урал ученый генерал Блинов. При посещении завода оказалось, что ученый генерал, как и его хозяин, «ничего не понимал в заводском деле и рассматривал все кругом молча, с тем удивлением, с каким смотрит неграмотный человек на развернутую книгу».

В поездке по уральским заводам Лаптева сопровождает огромная свита корреспондентов, секретарей, доверенных лиц и просто темных людей, которые делают вид, что тоже интересуются русской промышленностью. Вся эта орава с Лаптевым во главе показана как чуждый народу и промышленности элемент, мешающий нормальному развитию заводского дела.

Способность Мамина-Сибиряка воплотить в жизненных образах сущность важных социальных явлений приобретает особенный интерес в свете той оценки роли буржуазии в производстве, какую дал Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге». «Для самих капиталистов, — пишет Энгельс, — не осталось другой общественной деятельности, кроме загребания доходов, стрижки купонов и игры на бирже, где различные капиталисты отнимают друг у друга капиталы. Капиталистический способ производства, вытеснявший сперва рабочих, вытесняет теперь и самих капиталистов, правда, пока еще не в промышленную резервную армию, а только в разряд излишнего населения».

Образы Лаптева и его приспешников даны в сатирических тонах. Низменный характер интересов хозяев делает возможным широкое применение в их характеристиках гиперболы, гротеска (желудочная память Лаптева, вранье Сарматова, рабья преданность Родиона Сахарова и т. д.).

Подробный перечень всего, что придумывают услужливые управляющие, чтобы поразить «желудочную память» Лаптева, нужен автору для того, чтобы показать низменность интересов этого круга людей. О маринованной губе сохатого, ухе из живых харюзов приходится говорить подробно, в соответствии с их значительностью в жизни набоба Лаптева, утратившего нормальные человеческие чувства и интересы.

В этом романе Мамин-Сибиряк сатирически изобразил порожденный буржуазной действительностью отвратительный тип буржуазного шпиона и предателя Перекрестова, натуру космополитическую, продающую себя тому, кто дороже платит. Объектом сатиры в «Горном гнезде» становятся общественные явления и силы, подлежащие уничтожению. К владельцам заводов и их приспешникам, которых Мамин-Сибиряк избрал предметом своей сатиры, вполне можно отнести слова Добролюбова о героях «Губернских очерков» Щедрина: «Они — гнилые части, сухие ветви дерева, которые отмечаются знатоком для того, чтобы садовник обрезал их… Да, дерево может погибнуть именно от этих гнилых и засохших ветвей, если они не будут отсечены. Без них же дерево ничего не потеряет: оно свежо и молодо, его можно воспитать и выпрямить; его растительная сила такова, что на место обрезанных у него скоро вырастут новые, здоровые ветви».

Богатство творческой фантазии Мамина-Сибиряка позволяет ему развить основную идею и резко сатирически выделить основную черту данного социального типа на фоне бесконечного многообразия характерных деталей и ситуаций. Выделение и подчеркивание типических признаков автор производит при тщательном соблюдении пропорций, при строгой верности избранному масштабу. Сатирическое преувеличение является здесь одним из способов фиксировать внимание на существенных признаках при тщательном устранении всего того, что несвойственно соответствующему типу людей.

Вырождающемуся физически и духовно буржуазному миру автор противопоставляет фабричных мастеровых. Он с восхищением рисует мощные фигуры заводских рабочих, любуется их богатырской силой и артистической работой. На заводе, «в этом царстве огня и железа», подлинными хозяевами кажутся автору именно заводские рабочие. В Евгении Лаптеве с его свитой он видит «человеческий сор», «человеческую мякину», ненужную и лишнюю.