Пантелеймон Романов - Рассказы

Только под конец обеда заметили, что Петра за столом нет, да и тетка Варвара исчезла куда-то.

- А где же Петр? - спросил Авенир.

- Он закупался. Его бабушка рассолом поит,- сказал Павел, наливая себе вторую тарелку окрошки.

- Редкий человек тетка Варвара,- сказал Авенир,- без нее было бы плохо.

- А что он чувствует? - спросил Андрей Христофорович.

- Да его мутит,- сказал Павел,- как до дома дошел, так и начало мутить.

- Ну, иди теперь отдыхай. Тебе никто не помешает. У нас в этом отношении...

И, проводив брата до его комнаты, Авенир исчез.

Андрей Христофорович постоял, вынул часы, положил их на стол, потом поискал чего-нибудь почитать, но ничего не нашел.

Минут через пять дверь приотворилась, и в нее просунулась голова Авенира.

- Андрей, ты не спишь? - спросил он шепотом.

- Нет еще.

- Ну, давай поговорим.

- Как бы не забыть,- сказал Андрей Христофорович,- мне нужно в город послать. Это можно?

- Сколько угодно, Павел живо скатает. И ты, пожалуйста, не стесняйся, как что нужно - говори. Я очень рад.

- Ну, отправь, пожалуйста, вот это сегодня же. Перед вечером Авенир повел брата на курган показать красивый вид.

- Пойдем, пойдем. Вот вы там все по Швейцариям ездите, а своего родного не замечаете.

- Что же, в город поехали?

- Ах, братец ты мой! Из ума вон! Где Павел? - спросил Авенир, оглянувшись на сыновей, которые молча следовали за ними.

- Он от живота катается,- сказал Николай.

По дороге на курган Авенир вспомнил, что он когда-то был большим любителем театра

- Я, брат, всем интересуюсь. Ты небось думаешь, что мы живем тут в глуши и ни бельмеса не смыслим. Ну, кто теперь в Малом играет?

- Садовская - бытовых комических старух,- сказал профессор.

- Бытовых комических,- повторил Авенир,- так, знаю теперь.

- Ермолова - драматическая.

- Драматическая? Так.

- Ну, Рыбаков играет стариков, конечно.

- Суриков... А Чацкого кто играет?

- Чацкого недавно играл Яковлев.

- Ну, довольно, а то перезабуду. Вот и курган. Закат-то отсюда как виден. Вот картина! А то ваши художники что-то, говорят, завираться стали. Становись сюда, отсюда виднее,- говорил Авенир, втаскивая брата за рукав к себе, так что тот от неожиданности едва не упал.

- Оглянись кругом, какова высота. Что, брат!.. На реку-то глянь, на реку! Ручейком отсюда кажется. Вот отсюда бы читать стихи. Вот стать бы сюда, а слушатели там, где река. Все эти актеры ваши - дрянь. Нужно что-нибудь могущественное. Простор-то какой. Куда ж они к черту годятся.- Потом, помолчав, добавил: - Да, лучше наших мест все-таки нигде не найдешь. Один простор чего стоит.

- Ну, милый, одним простором не проживешь. Нужна работа.

- Да над чем работать-то?

- Как над чем?! Теперь и ты спрашиваешь, над чем работать? Так я тебе скажу, что, помимо всего прочего, нам нужно работать над тем, чтобы выработать в себе потребность знания и деятельности. Это - первая ступень.

- Ну, от добра добра не ищут, как говаривал Катин дедушка,- сказал Авенир.

- Я пол-Европы объехал, и никто даже не спросил меня ни разу, как и что там. А все отчего? - От самоуверенной косности. Ты не обижайся на меня, но мне хотелось наконец высказаться.

- Ну, за что обижаться, бог с тобой! - горячо сказал Авенир.

- Ты живешь тут и ничего не видишь, не видишь никаких людей, никакой другой жизни и заранее ее отрицаешь. Все эти две недели мы только и делаем, что говорим и все ниспровергаем, а между тем я не могу добиться пустяка: послать в город.

- Завтра пошлем, Андрей, ей-богу, пошлем. Это вот некстати у Павла живот заболел.

- Дело не в том, что ты завтра пошлешь, я говорю сейчас вообще... Но самое главное, что у вас нет ни малейшею стремления к улучшению жизни, к отысканию других форм ее. И все это от страшной самоуверенности. Вы не верите ни знаниям, ничему. Я приехал сюда,- слава богу, человек образованный, много видел на своем веку, много знаю, а я чувствую, что вы не верите мне. У вас даже не зародилось ни на минуту сомнения в правильности своей жизни...

- Сядь, сядь сюда на камешек,- сказал Авенир.

- Спасибо, я не хочу сидеть. Ты знаешь, я - профессор старейшего в России университета,- приехав сюда, чувствую, что у тетки Варвары гораздо больше авторитета, чем у меня. Ты ни разу, положительно ни разу, ни в чем со мной не согласился. А подрядчика, который и грамоты, наверное, не знает, ты вчера слушал со вниманием, которому бы я позавидовал.

- Жулик, мерзавец, каких мало,- сказал Авенир.- Он сорок тысяч тут на одной постройке награбил. Его давно в тюрьму пора.