Дина Рубина - 'Майн пиджак ин вайсе клетка'

- Кто такой Бальзак?

- Один французский писатель, - отвечает на иврите моя приятельница.

- Он еврей?

- Нет, он француз.

- Так на что он тебе сдался! - искренне восклицает та.

Впрочем, в человеке, всю жизнь посвятившем себя борьбе своего народа за независимость, строительству своего молодого государства, эта гипернациональная ориентированность как раз неудивительна.

Но вот совсем иная судьба. Иная страна, иное воспитание...

Отец моей приятельницы родился в белорусском местечке, при рождении получил нормальное еврейское имя Хаим, в подростковом возрасте ринулся в комсомол, в мечту о всеобщем равенстве и братстве. Выбрал новое имя - Вил ( как вы догадываетесь, аббревиатура от - "Владимир Ильич Ленин"), и всю жизнь выкорчевывал не только из себя, но из бедной своей матери всяческое напоминание о еврейских корнях. Слышать не хотел ни о каких евреях, при чем тут евреи, когда мы строим новый прекрасный мир, в котором будет только один народ - советский!

В пятидесятом его взяли. Ему чудовищно повезло: несмотря на страшные побои и пытки, он ни на кого "не подписал", и на него "не подписали". Поэтому, он отделался неслыханно легкой мерой: пять лет ссылки в Красноярский край, село Ярцево, семьсот километров вниз по Енисею.

На рассвете августовского дня его ссадили с этапа на какой-то пристани. Он постоял на дощатом причале, не зная - куда идти, и вдруг увидел киоск. Там сидела продавщица Рахиль, тоже сосланная, отбывающая свой второй срок... Потом всю жизнь они дружили семьями. Вот как описывает Рахиль эту их первую встречу:

"Подходит такой, губами еле шевелит. Спрашивает: "Скажите, евреи здесь есть?" Я ему говорю: "А на что вам евреи?" - "Попросить три рубля, дать телеграмму домой."

Я абсолютно убеждена, что три рубля бывшему комсомольцу Вилу дал бы любой сердобольный человек, каких, ей-Богу, всегда в России было множество. Что должен был пережить этот человек, и что должно было произойти в его сознании (или подсознании?), если инстинктивно, как больное животное - целебную травку - он искал "своих"?

Так вот, страшная путаница со времен Авраама - кого считать евреем. И как правильно - еврей или иудей? К тому же, это не всегда совпадает. Ведь иудеем можно стать, вовсе не будучи евреем по рождению. Достаточно взвалить на себя этот немалый груз - исполнение всех заповедей, и никто в общине не посмеет отделить тебя от еврейства. Ибо такой человек (гер) считается более праведным евреем, чем тот, кто рожден еврейской матерью.

Ну, хорошо, а как определять и что делать с теми, кто по рождению нееврей, по вероисповеданию - христианин, а по всему остальному: по языку, по знанию истории и литературы, по страстному устремлению души, по истовому служению идишистской и ивритской культуре, по сути своей, наконец, по суматошно-въедливому характеру, - самый настоящий еврейский еврей?

Я уже писала про своего знакомого Петю Черноусова и про его еврейскую судьбу. Талантливый идишистский поэт, знаток литературы, истории, религии, он - так уж вышло - к евреям не имеет ни кровного, ни религиозного отношения. Только страстно-культурное.

Какое-то время я работала в городском Доме культуры, организовывала вечера. И однажды пригласила Петю выступить. Он явился: вдохновенный, пылкий, как всегда. Публика у меня в основном была пожилая, как принято говорить культурная, все московско-ленинградские старики с высшим образованием. Люди воспитанные, доброжелательные.

Петя стал читать свои стихи на идиш. Прошло несколько минут. Публика слушала преданно и даже благоговейно - так, затаив дыхание, смотрят на канатаходца под куполом цирка. Это действительно сильный аттракцион: нетрезвый русский человек Петя, читающий свои стихи на идиш.

Наконец, кто-то из публики кротко попросил:

- А нельзя ли теперь перевести?

- А вы что - идиша не знаете? - не веря себе, спросил Петя.

Выяснилось, что не знают.

- Никто!? - выдохнул Петя. - Ни один не знает своего языка!?

Выяснилось, что - никто... Ни один.

- Похоже, я здесь - единственный еврей, - сурово проговорил Петя, глядя на притихших стариков поверх очков...

Нечто похожее я наблюдала в Германии, общаясь с Колей Миллером, немцем из города Фрунзе. Коля вообще забавная личность. Талантливый коммерсант. Начинал в Кельне с продажи видеокассет, а стал сейчас владельцем двух магазинов. Но немецкого языка не знает и, кажется, не очень понимает - где находится. Когда я упомянула об объединенной Германии, он переспросил - "объединенная с кем?".