Юрий Слёзкин - Козел в огороде

Минута, часы или вечность пронеслись над вами — кто скажет?

И р-раз — иссякло движенье, замер воздух, вошли в свои обычные формы — кони, львы, фаэтоны, карусельщик. Но все еще кружится голова, не слушаются ноги… бьется сердце, и не верится вам, что вы стоите на твердой земле, что над вами солнце, что музыка гремит знакомый марш, что все на своем месте и, что самое странное,— ничто не изменилось .

Что же произошло в таком случае? И вот тут-то вы припоминать и спорить с теми, которые вместе с вами носились по кругу, и докапываться, с какой минуты началось все это, как долго продолжалось, как вели себя окружавшие вас и вы сами.

Так точно произошло и с очевидцами и действующими лицами знаменитого случая. Довольно связно сообщив свои наблюдения над приезжим в первый день его появления в городе (если только это был первый день) и даже установив не только его профессию, но и некоторые свойства его характера, они в последующие дни, подхваченные карусельным вихрем, перестали быть очевидцами, потому что хотя и находились в центре событий и сами принимали в них участие, но наблюдать и соображать не могли.

И только тогда, когда внезапно все оборвалось, карусель остановилась, а карусельщик, собрав положенную ему дань, свернул свой балаган и уехал,— только тогда и действующие лица, и очевидцы, и просто сторонние наблюдатели развернувшихся событий обрели дар речи, проницательности, сметки и кинулись объяснять, увязывать, констатировать, устанавливать и «фиксировать» правильную точку зрения.

И куда как много появилось тогда «объективных» очевидцев, глубокомысленно заявлявших:

— Ну конечно, я так и знал…

— Я же говорил в самом начале…

— Надо было ожидать…

— Только дурак не мог сообразить этого раньше…

И куда как много способов нашлось задним числом обезопасить себя от неприятностей, уже имевших место. И куда как много появилось проницательных, благоразумных, осторожных людей, после того как надобность в их проницательности, благоразумии и осторожности миновала.

Зато вовсе исчезли герои происшествия, сразу стали они маленькими, незаметными, сразу нашли себе «более достойных» преемников.

Подите-ка установите начало человеческой глупости. Она всегда обнаруживает себя внезапно, целиком, во всей красе, а причина, породившая ее, остается скрытой, потому что никогда и никто не признается даже перед самим собою, что в нем давно уже хранится и зреет семя этой глупости, что он-то и является невольным творцом выплывшего на всеобщее осмеяние анекдота.

А посмеяться было над чем, и было от чего негодовать и возмущаться, когда обыватели нашего города стали вдруг (ох уж это спасительное «вдруг») очевидцами совершенно непреложного, для всех одинаково видимого финала разыгравшейся истории, герои которой попали в нее случайно , прямо-таки неожиданно для себя, да, собственно, и не были героями, а просто «встряли, как кур во щи» (черт, видно, попутал).

Финал же был таков (его в противоположность остальным событиям рассказывали все очевидцы одинаково, с изумительной точностью и не без яду по отношению к пострадавшим).

К девяти часам вечера на пятый или шестой день после приезда в наш город семьи Николини и Козлинского (число дней пребывания у нас незнакомца так и осталось у нас невыясненным) летний театр и прилегающий к нему сквер были переполнены.

Ожидалось прощальное гала-представление эксцентриков и выступление кинорежиссера Козлинского, после чего, с разрешения милиции, должны были начаться танцы.

Эксцентрики успели завоевать себе внимание и любовь публики предыдущими своими выступлениями, и поэтому естественно было волнение зрителей перед их номером, но еще большее волнение и интерес возбуждало ожидаемое появление на подмостках таинственного незнакомца, о котором все говорили, которым все были заняты и чье инкогнито наконец должно было всенародно раскрыться им самим.

На широченных ярко-алых афишах все могли прочесть, помимо мудреных названий различных номеров в исполнении четверки Николини, следующее соблазнительное сообщение:

ПРЫГНУВШИЙ С ЭКРАНА

живой

ДУГЛАС ФЕРБЕНКС

(русский)

а) продемонстрирует кинотрюки,

б) расскажет о достижениях кинопроизводства в Европе, Америке и СССР,

в) даст ценные указания по фотокультуре,

г) у каждого желающего из публики определит его фотогеничность (т. е. способность быть киноактером — совершенно даром),