Михаил Бобров - Серое утро

Трак, паршивец, оказался директором этой самой стройконторы. Контора, правда, была небольшая, но Трак являлся сам себе хозяином... Интересно, кто на самом деле Легат? Посмотрев, как работает сам Трак и его люди, Катя начала понимать, за что здесь не любят крутых ребят с автоматами и прочей машинерией. Делать ни хрена не делают, а денег им дай. А пули не выбирают, куда лететь. По Кавказу она помнила, что никто в зоне "локального конфликта" ни от чего не застрахован. Особенно за детей было страшно. Пожалуй, она на многое согласилась бы, если бы от нее зависела жизнь ребенка.

Катя опять укололась о мысль: в этих краях от человека зависело почти все, потому что государства еще не было. Вот в чем состояло главное отличие Отрогов от Земли. С другой стороны, не было еще и защиты от внешнего врага... хотя идея Отрогов как единой страны, уже существовала, и на фермах вроде Ярмут-холла против нее не возражали. Это было явно искусственно и вряд ли могло продержаться долго.

Но собирались что-то сделать с территорией. Освоить ее. Осушить, наверное, слегка почистить лес, построить дороги. Что там еще полагается? Окопы и дзоты? Ну хорошо, а людей они откуда возьмут? Трак, конечно, прав насчет того, что на Земле сейчас народ крышей двинулся на тему оказания услуг. И прямо стадами ломится в менеджеры и марчендайзеры... а кирпич, дескать, класть и некому. И пример из Израильской истории Трак привел верный: действительно, некоторые потомки профессоров становились натуральными крестьянами с соответствующим кругозором и интересами, и не очень понимали высоколобых отцов. Просто крестьяне на Голландских Высотах одно время были нужнее, чем профессора.

С другой стороны, замыкается все так и так на людях, и не обойтись без тех, кто именно с людьми и умеет иметь дело. Так что управленцы вроде как необходимы.

С третьей стороны, зачем фирме бухгалтер или управляющий, если в ней нет людей, которые будут зарабатывать деньги - этих самых строителей, врачей, кто там еще бывает. Катя помнила основной урок Арбатских бизнес-тренингов: никто не заплатит за то, что ему не нужно. Даже нужное лучше бы загрести на халяву... а уж за ненужное платить? Да еще здесь, где полуватты считают. Здесь речь еще не заходит о дележе, рекламе, мир еще не настолько насыщен вещами, чтобы имело вес понятие "впарить". Здесь пока ценятся создатели; а какая разница, сколько стоит бензопила, если она на сорок километров вокруг единственный инструмент по дереву? Если фирма не производит чего-то для этих самых людей, ей и марчендайзер без надобности. А перепродажей тут не заработаешь: и территория небольшая, и народу немного. И перепродавать, собственно говоря, особо нечего. Но ведь они же экспортом живут... или как?

Между тем впереди по тропе показался уже и город. Утром Катю с Гришей подвез на трейлере водитель по верхней дороге, сейчас караван возвращался обычной пешеходной тропинкой. Мысли спутались. Гриша смотрел на нее и что-то говорил - наверное, ей. Надо бы отреагировать. Небось, та красотка себя размышлениями не изводит. Можно, конечно, и прикинуться "прелесть какой глупенькой". Но, как там сказал Легат: "Устанешь щуриться". Да и зачем? Из одного азарта? Катя вздохнула и переспросила у обернувшегося к ней Проводника:

- Ты сказал что-то?

***

Что-то было не так, хотя все, кажется, шло как надо. И вышли они не в Гомеле, а на самый Лебяжий. И автобус им попался довольно скоро. Плевать, что на рынок, а не в сторону города. После всего увиденного ее бы порадовали даже Дрозды, не то что Ждановичи. По утреннему времени, народу в электричке на Минск оказалось не слишком много, в девять часов еще только собирались к торгу, это уже под двенадцать повалят обратно. Электричка, вокзал, переход... В метро, конечно, очередина за жетонами. Катя несколько раз представляла себе, что вот увидит она эту милую картину, вдохнет метрополитеновский запах из дверей, и, может быть, расплачется от счастья. А нет, что-то не зацепило. Они с Гришей прошли переходом и вылезли из-под земли у Макдональдса. Прошли под стеной университета, обогнули его, нырнули под галерею, и оказались на площади. На другом берегу ее смутно маячил костел, и смотрелся точь-в-точь как через озеро.

Только теперь они вошли в метро, на ту же площадь Независимости, но другим входом. Здесь тоже работала касса, но у окошка не было не то, что очереди, а даже и людей. Купили жетоны; Катю неприятно удивило, что за время ее отсутствия жетоны стали продаваться по два в руки. Она привыкла покупать десятками и потом о них не задумываться; впрочем, последнее время Лешка возил ее в такси. Пойти, что ли, морду ему расцарапать?... Ему и так несладко придется, когда о ее возвращении узнают.